Лето Гелликонии

Пожилая прислужница, личная рабыня королевы и давнишняя экономка деревянного дворца, помогала людям Ланстатета разгружать «Священника». Дюжий солдат поднимал из трюма бочонки с порохом и спускал их по наклонному пандусу на берег. Старуха-рабыня следила за тем, чтобы бочонки спускались ровно, и расставляла их на берегу, предоставляя мужчинам возможность заниматься другими неотложными делами.

— Что я делаю? Помогаю вам! — крикнула она генералу в ответ. — А вы что думали?

На мгновение старуха отвлеклась, и следующий бочонок, покатившись по пандусу, ударил по ней, да так сильно, что ее тело, развернувшись, упало ничком на гальку.

Солдаты подняли рабыню и, не обращая внимания на ее слабые протестующие стоны, отнесли подальше от воды, устроив поудобнее. По разбитому лицу старухи стекала кровь. МирдемИнггала торопливо спустилась на берег, чтобы помочь своей верной прислужнице.

Увидев, что королева склонилась над несчастной рабыней, генерал ТолрамКетинет подошел к ней и коснулся рукой ее плеча.

— Торопясь к вам, сударыня, я навлек на вас беду. Я ни в коем случае не хотел этого. Жаль, что я не взял курс сразу на Оттассол.

Ничего не ответив, королева присела рядом с пострадавшей и положила ее голову себе на колени. Глаза рабыни были закрыты, но дыхание было ровным.

— Надеюсь, что вы, сударыня, не сожалеете о том, что я не взял курс сразу же на Оттассол? Вы слышите меня?

Когда королева подняла на генерала лицо, ее глаза взволнованно блестели.

— Ханра, я никогда не пожалею о том, что эту ночь мы провели вместе. Я сама этого хотела. Мне нужно было освободиться от Яна. К сожалению, этого не случилось. Но это моя вина, а не твоя.

— Вы свободны от короля, и перед Богом, и перед законом. Ведь он развелся с вами, не так ли? Я не понимаю, о чем вы говорите?

В голосе генерала слышалось раздражение.

— Ах, прошу тебя, прекрати сейчас же! — нетерпеливо вскричала королева. — Я говорю о чувствах, которые не могут вот так сразу исчезнуть, как только мы того пожелаем. Ян и я — это можно сравнить с бесконечным сном — нет, я не могу описать это словами…

Уже не пытаясь скрыть злость, генерал бросил:

— Вы просто устали. Я знаю, что случается с женщинами, когда жизнь поворачивается к ним своей темной стороной. Поговорим обо всем этом позже. Перед нами враг, и в первую очередь нам необходимо выяснить отношения именно с ним.

С этими словами генерал повернулся к морю и, указывая рукой на корабли сиборнельцев, продолжил уже совершенно другим тоном, голосом опытного воина:

— Судя по тому, что «Золото дружбы» так и не пришло, можно предположить только одно: причиненные ему повреждения очень велики. В то же время адмирал Джесератабхар подозревает, что Денью Пашаратид погибла, и если это так, то Ио Пашаратид, несомненно, будет мстить.

— Этот человек внушает мне опасения, — тихо проговорила МирдемИнггала.

Сказав это, она снова склонилась к рабыне.

Генерал быстро взглянул на свою бывшую повелительницу.

— Вам нечего бояться, я здесь и защищу вас от любых врагов.

— Хочу надеяться, что так оно и будет, — пустым голосом отозвалась королева. — Во всяком случае, ваш лейтенант уже занимается делом, так что, вероятно, надежда еще есть. Вы ведь знаете, что король Орел позаботился о том, чтобы в деревянном дворце не осталось никакого оружия, при помощи которого мы могли бы защититься.

От скалы Линен в море выдавалась цепочка камней, образующая с прибрежной полосой узкий пролив, и любое крупнотоннажное судно, подобное «Союзу», обязательно должно было пройти через это горло — в этом-то и состоял единственный шанс защитников бухты. ГорторЛанстатет подкрепил силы борлиенских солдат дворцовыми фагорами. Совместными усилиями людей и двурогих с орудийной палубы «Священника» были сняты три пушки и доставлены на берег, откуда они должны были быть перенесены на косу и установлены так, чтобы держать под обстрелом всю бухту. На каждом борту сиборнельских кораблей должно было быть не менее чем по пятьдесят хорошо вооруженных солдат.

СкафБар вместе с другим слугой поспешно спустились на берег с носилками, чтобы забрать оттуда старуху-прислужницу и отнести ее во дворец.

Корабль Пашаратида, «Союз», сделал разворот, подставив берегу борт.

Дружно наваливаясь на веревки, защитники бухты силились затянуть на предназначенное ей место вторую пушку.

Моляще сложив на груди руки, КараБансити предстал перед королевой:

— Не далее как несколько дней назад я позволил себе дать королю один совет, который тому не пришелся по нраву и едва не стоил мне жизни. Сейчас я хочу рискнуть и дать совет вам в надежде на лучший результат. Мне кажется, что будет лучше, если вы и ваши фрейлины немедленно оседлаете хоксни и попытаетесь ускакать как можно дальше от моря.

На лице королевы зажглась печальная улыбка.