Лето Гелликонии

— Любовь! Зиганкис, как сказала бы сейчас Симода Тал! Король не может себе позволить мыслить в таких категориях. Во главу всего ты всегда должен ставить свою страну. Борлиена ради женись на Симоде Тал, объедини, успокой…

— А если я откажусь?

Обдумывая ответ, а может, просто выдерживая паузу, принц Тайнц Индредд медленно выбрал в блюде с фруктами очередной скваанейя.

— Тогда скорее всего тебя просто скинут со счетов, только и всего — разве это так сложно понять?

Коротко взмахнув рукой, ЯндолАнганол выбил из пухлой ладони принца фрукт. Нежный плод отлетел к стене и от удара лопнул, разбрызгав в стороны сок.

— Я религиозный человек и придерживаюсь своих убеждений. Я не могу избавиться от своей королевы, потому что это идет вразрез с моими убеждениями. И я уверен, что в Панновальской Церкви найдутся такие, кто поддержит меня.

— Надеюсь, что речь идет не о бедном старом Улбобеге?

Сдерживая в руке дрожь, принц наклонился и выбрал себе другой фрукт.

— Для начала я посоветовал бы тебе под каким-нибудь предлогом отослать королеву подальше из столицы. Удали ее от двора. Пускай она отправится на побережье. Потом, когда тебе ничего уже не будет мешать, внимательно подумай обо всех тех преимуществах, которых ты можешь достигнуть, если сделаешь то, чего мы от тебя просим. В конце недели я должен буду вернуться в Панновал — как я надеюсь, с благодатной вестью о том, что король Борлиена дал согласие на династический брак, который будет благословлен самим Це’Сарром.

Начавшись нелегко, день короля ЯндолАнганола так же нелегко и продолжился. Во время последующей утренней встречи с послами Тайнц Индредд молчаливо сидел на своем жабьем троне, пока Гуаддл Улбобег развивал планы нового замужества. На этот раз все обстоятельства, по сути, имеющие тот же смысл, были облечены в форму дипломатических выражений. После совершения одной стороной тех-то и тех-то действий, ею будут получены те-то и те-то выгоды. Святейший Це’Сарр Киландр IX, Великий Отец Церкви Акханаба, готов был одобрить своей подписью обе грамоты, как с разрешением на развод, так и на брак.

Никто из мудрых послов даже не заводил разговора о том, что может или не может случиться в последующие восемьдесят пять лет. Большая часть дипломатических усилий была направлена на то, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию на ближайшие пять — десять лет.

На обеде, которым заправлял лично придворный мажордом, присутствовала королева МирдемИнггала, сидящая рядом с королем, ничего не евшим и только ерошившим шерсть своего фагора. На обеде, кроме послов, имели место быть также и высшие члены борлиенской скритины.

Трапеза состояла из нескольких перемен блюд — были поданы жареный лебедь, рыба, свинина и журавль.

После пиршества слово взял Тайнц Индредд. Словно бы в благодарность за чудесную трапезу, панновальский принц приказал своим телохранителям продемонстрировать умение владеть мушкетами. Во внутренний двор на цепях были приведены три пустынных льва, там отпущены и метко пристрелены.

Дым еще не рассеялся, когда это оружие было предложено в дар королю ЯндолАнганолу. Подарок был преподнесен Орлу почти в пренебрежительной манере, словно недавно произнесенные предложения Панновала были уже приняты и вопрос этот больше не стоял.

Суть демонстрации огневой мощи принца Тайнца была шита белыми нитками. Впечатленная скритина наверняка должна была обратиться к королю с требованиями о приобретении у Панновала большой партии мушкетов, чтобы при их помощи переломить ход войны на различных фронтах. Панновал несомненно уступит просьбе младшего брата — но за соответствующую цену.

Не успело это действо подойти к концу, как во дворцовый двор двое неизвестных купцов ввели под уздцы очень старого кайдау, поперек спины которого был переброшен кожаный мешок, в который было зашито нечто, формой напоминающее человеческое тело. Мешок был снят на землю и разрезан ножом. Глазам присутствующих предстало бездыханное тело ЯфералОборала, изуродованное, с огромной зияющей раной в груди. Вид мертвеца преследовал короля ЯндолАнганола до самого вечера, когда он, обессиленный, наконец, шатаясь, ступил в покои своего Главного Советника. Беталикс быстро опускался к горизонту, пронизывая на своем пути ряды облаков, подсвеченных также и уже приглушенным сиянием Фреира. Теплое свечение, льющееся с запада, высвечивало все самые дальние закоулки комнаты.

Поднявшись из-за своего заваленного бумагами стола, советник СарториИрвраш поклонился королю. Советник корпел над своим «Алфавитом Истории и Природы». Тут и там вокруг него на столе лежали древние манускрипты и заплесневелые книги, по которым он изучал легенды и которые служили источниками его изысканий. Глаза короля скользнули по книгам безо всякого интереса.

— Принц Тайнц Индредд просит ответа, — глухо проговорил король. — Что мне сказать ему?

— Могу я говорить откровенно, ваше величество?

— Говори.

Опершись на подлокотники, король сел в кресло и откинулся на спинку. Фагор-рунт остался стоять в тени, чтобы лишний раз не попадаться на глаза советнику.