Лето Гелликонии

А пока я могу вам с удовольствием сообщить, что наша встреча с высшим дипломатическим составом Олдорандо и Панновала прошла как нельзя лучше. Мы получили в дар от наших гостей-послов партию новых ружей, но это вы уже знаете. Эти ружья будут посланы нашему благородному храбрецу, генералу Ханре ТолрамКетинету, героически сражающемуся с рандонандцами, с пожеланиями скорейшего завершения этой войны.

Реакция на выступления и короля, и его советника была крайне сдержанной, почти холодной. В скритине находилось множество почитателей и сторонников старого РантанОборала, отца МирдемИнггалы.

Один из них, поднявшись, спросил:

— Как нам следует понимать смерть в огне шестидесяти одного мирдолатора — тоже как очередной шаг в угоду заморскому производителю этого нового оружия? Если так, то оружие, о котором вы только что говорили, в самом деле невероятно смертоносно.

Ответ советника был крайне расплывчатым и неуверенным.

— В момент присутствия делегации мирдолаторов во дворце, к несчастью, случился пожар, начало которому положил поджог, устроенный ими же, сторонниками бывшей королевы. Выходка эта была непродуманной и крайне отчаянной, в результате чего многие мирдолаторы сами погибли в огне.

Не успели король и его советник выйти из зала скритины, как под его сводами словно обрушилась снежная лавина — все говорили и кричали одновременно.

— Мне кажется, нужно было рассказать им о вашей готовящейся свадьбе, — заметил на ходу СарториИрвраш. — Начав умиляться прелестями девочки-невесты, они быстро перестали бы злиться. Советую вам сделать факт развода и предстоящей вашей женитьбы известным народу как можно скорее, ваше величество. Киньте этим дурням новую кость — они моментально позабудут о старой.

Сказав это, советник отвернулся в сторону, чтобы скрыть отвращение, испытываемое им по поводу роли, которую ему самому приходилось играть.

Нахмурившись, король удалился в свои покои. Спустившись в подземную часовню, Орел предался там в компании королевского викария молитве и бичеванию, велев взводу Первого Фагорского занять пост перед дверями. Рунт Юлий был оставлен под надзором своих собратьев. Облегчив разум молитвой, король укрепил свой дух бичеванием.

После этого, омытый в купальне прислужницами, Орел снова призвал к себе Главного Советника. СарториИрвраш появился только после третьего напоминания, весь перепачканный чернилами, в потрепанном домашнем чарфруле и матерчатых шлепанцах. Казалось, что старик переживает великое горе. Молча и насупленно стоял он перед королем, оглаживая свою бородку.

— Вы чем-то расстроены? — спросил советника король ЯндолАнганол. Рунт Юлий с открытым ртом уже сидел в нескольких футах от своего хозяина на бортике купальни.

— Я стар, ваше величество, и сегодня у меня был трудный день — только и всего. Я пытался отдохнуть и собраться с силами.

— Не отдыхал ты, а опять кропал свои проклятые записки, вот что больше похоже на правду.

— Если вы хотите знать правду, то я действительно пытался отдохнуть и оплакивал судьбу этих шестидесяти одного погибших в огне.

Король с раздражением хлопнул кулаком по воде, подняв тучу брызг.

— Вы же неверующий, советник. У вас не должно быть совести, вам нечего успокаивать. Так что оставьте слезы по погибшим мне.

Осторожно ухмыльнувшись, СарториИрвраш показал в улыбке зубы.

— Чем могу служить вашему величеству?

Король ЯндолАнганол поднялся из воды, и прислужницы обернули его широким полотенцем. Орел ступил из купальни на паркетный пол.

— Ты достаточно уже мне послужил.

Король окинул советника одним из своих темных, сверкающих как черный бриллиант, взглядов.

— Настало твое время, советник, — я изгоняю тебя с привычного пастбища, как ту старую хоксни, которых ты так любишь. Я собираюсь найти на твое место кого-нибудь другого, того, кто будет разделять мои мысли больше, чем ты.

Прислужницы, убирающие глиняные кувшины, в которых была принесена для королевского омовения вода, с любопытством следили за разворачивающейся драмой.

— В мире есть много таких, кто немедленно согласится с любым вашим мнением, едва вы того потребуете, ваше величество. Если вы неосмотрительно собираетесь доверить судьбу страны подобным людям, то я не стану возражать, это ваше решение. Но могу ли я узнать, чем заслужил такую немилость? Разве я не поддерживал все ваши начинания?

Отбросив полотенца, совершенно голый, король несколько раз раздраженно прошелся по комнате. Его взгляд метался с предмета на предмет так же стремительно, насколько стремительной была его походка. Заметив, что хозяин расстроен, Юлий сочувственно заскулил.

— Послушай, советник. Взгляни на то, с чем я остался на сегодняшний день. Я разорен. У меня нет королевы. Народ мне не верит. Скритина против меня. И не говори мне, что я стану любимцем толпы, как только новость о моей новой женитьбе на олдорандской потаскушке станет известна всем. Ведь именно ты посоветовал мне сделать это — так вот, с меня достаточно твоих советов.