Лето и осень сорок пятого (СИ)

- Господин Малик, наши военные обсудили ваше предложение относительно поставок нам самолетов "як" вместо "ла". Не скрою, что оно вызвало серьезное разочарование среди них. Мы рассчитывали на понимание наших трудностей, из-за которых мы согласились проводить обмен наших кораблей на ваше вооружение - с осуждением в голосе произнес Миядзава, но Малик и бровью не повел. Изображая полнейшее внимание к словам собеседника, он терпеливо ждал конца его речи.

- Наши военные самым решительным образом настроены на получение истребителей марки "ла", но находясь в затруднительном положении согласны, чтобы первая партия самолетов состояла из машин марки "як".

- Я очень рад такому решению ваших военных, поскольку вижу в нем первый луч надежды по возможности достижения компромисса между нашими странами, господин Миядзава. Однако если вы заговорили о претензиях к нам, то позвольте выразить вам свои замечания. Наши специалисты осмотрели ваш линейный крейсер "Харуна" и были поражены увиденным. Конечно, вооружения корабля впечатляет, но его состояние оставляет желать лучшего. По мнению наших моряков, корабль может просто не дойти до Владивостока.

- Но наши моряки уверяют, что этого не произойдет! - горячо воскликнул японец, но Малик едко парировал.

- Уверяют, но не гарантирую. Хорошо если переход крейсера закончиться благополучно. А если нет? За чей счет прикажите списывать убытки или вы согласны подождать получения самолетов до завершения операции.

- Вы прекрасно знаете, господин Малик, что мы не можем ждать и хотим получить ваши машины как можно скорее - вынужден был признать японец.

- Исходя из желания, сделать наши отношения более дружескими и доверительными, советская сторона согласно пойти на риск связанный с приобретением крейсера "Харуна", если он будет передан вместе с линкором "Негато".

- Как "Негато"? Мы сегодня должны были обсуждать передачу авианосца "Хосе", но никак не линкора. Все согласно ранее утвержденному графику обмена - изумился японец и стал яростно искать в своем портфеле злосчастную бумагу.

- Я прекрасно понимаю ваше законное недоумение господин Миядзава, но планы и интересы моего правительства поменялись. Товарищ Сталин просит изменить график обмена и вместо авианосца "Хосё" просит обсудить передачу линкора "Негато".

- Генералиссимус Сталин, конечно, может решить изменить график обмена, но мы не готовы к этому. Сегодня в плане стоял "Хосё" и японская сторона хотела обсудить обмен именно этого корабля, а не линкора - упрямо отстаивал свою линию японец.

- Почему? В результате обмена крейсера и линкора вы получите гораздо больше самолетов и прочих военных материалов, чем при обмене авианосца. А вы сами только, что сказали, что очень нуждаетесь в самолетах. Кстати, первая партия "яков" предназначенных для обмена уже прибыла из Новосибирска во Владивосток и ждет сигнала к перелету - теперь, советский посол азартно тряс перед носом японца аппетитной приманкой, и Миядзаве стоило больших трудов устоять.

- Это невозможно, господин Малик. График утвержден заранее и не в моей власти, его менять - упрямился Миядзава.

- Очень жаль, что вы не цените дружеского к вам расположения нашей страны и не желаете пойти на малозначащую нам уступку. Вам важнее соблюдение графика обмена. Хорошо давайте обсуждать обмен авианосца "Хосё". Сколько тонн топлива, и какое количество зенитных установок вы хотите получить за этот корабль.

Малик говорил короткими отрывистыми фразами и его колючий взгляд не сулил собеседнику ничего хорошего.

- Почему только топливо и зенитки, господин Малик, а куда делись самолеты? Ведь они также есть в вашем списке, - запротестовал японец и взмахнул бумажным листком, - вот!

- Я прекрасно помню содержание этого документа, господин Миядзава. Да, в нем числятся истребители, однако соглашаясь передать вам, их моя страна подвергается большому риску. Ведь одно дело поставлять воющей стороне топливо и трофеи, и совсем другое дело собственное вооружение. Появление наших самолетов не останется незамеченным американцами и это вызовет серьезные нарекания со стороны президента Трумэна. Наша страна готова рисковать, но только когда и ей идут навстречу и никак иначе. Итак, сколько тонн топлива вы хотите за авианосец?

Вскормленный на идеи самурайского превосходства над северными варварами, господин Миядзава разрывался между двумя страстными желаниями. С одной стороны ему страшно хотелось ответить ударом на удар, а с другой, он очень боялся, что своим поведением он сорвет так нужные для императора и страны переговоры.

Давно русский медведь не разговаривал с потомками богини Аматерасу в подобном тоне. Ровно сорок лет, они диктовали свои условия противнику и вот, пришла пора самим испробовать горькую чашу унижения и позора.

С огромным трудом, Миядзава проглотил жгучий ком ненависти, застрявший в горле и, изобразив на лице улыбку, заговорил.

- Раз вы так остро ставите вопрос, то японская сторона готова сделать свой шаг навстречу и очень надеется, что советская сторона по достоинству его оценит. Давайте поговорим о линкоре "Негато".