Лето придёт во сне. Запад

Паяльник снова двинулся вперёд, прижался раскалённым жалом к шее Бранко с другой стороны. Парень закричал, но ещё раньше я успела услышать мерзкое шипение поджаривающейся человеческой плоти и закричала сама.

Бурхаев терпеливо дождался, пока наши вопли стихнут, деловито кивнул мне.

– Ладно, побаловались и хватит. Теперь глаза.

Рука с хищно блеснувшим на пальце массивным перстнем поднялась в третий раз, теперь выше, зависла над запрокинутым, искажённым от боли и ужаса лицом Бранко. Замерла на миг и неумолимо двинулась вниз. Медленно, но уверенно сокращая расстояние между отчаянно зажмуренными глазами парня и дымящимся остриём паяльника.

– Это охранник! – крикнула я, не в силах отвести глаза от страшной картины. – Это охранник из приюта! Он знает меня!

Раскалённый металл замер в каком-то сантиметре от ресниц Бранко. Но не отодвинулся в сторону.

– Так. Хорошо, – Бурхаев одобрительно покивал, – Охранник. Кто именно? Как его найти?

В общем, я рассказала всё. Даже то, что к делу не относилось, как, например, историю моего знакомства с Белёсым. Паяльник висел над лицом Бранко, и единственную возможность не дать ему опуститься я видела только в звуках своего голоса. Пока я говорю – Бранко в безопасности. И я говорила.

Бурхаев остался доволен. Настолько, что, уходя, милостиво велел своим рыбоглазым отстегнуть нас от стульев, что они и сделали, унеся с собой наручники. Я сразу сползла на пол, съёжилась, закрыв лицо руками, в ужасе от того, что только что натворила. Бранко тоже молчал, только скрипел зубами от боли, да потом, позже, тихонько сказал мне: «Спасибо, бэби». Я не ответила.

Часы текли в тишине. Лишь изредка снаружи доносились то голоса, то автомобильные сигналы. Небо в маленьком окне стало из голубого сначала сиреневым, потом фиолетовым, и, наконец, чёрным. А когда я начала постепенно проваливаться в поверхностный полусон-полубред, тяжёлая железная дверь загрохотала, распахнулась, и в подвал втолкнули третьего узника.

Белёсого.

С тех пор как я видела Белёсого последний раз, он изменился. Заметно похудел, лицо уже не было таким румяным и щекастым, волосы поредели, сквозь них просвечивала намечающаяся лысина. Вместо камуфляжной формы на нём красовались растянутые джинсы и довольно несвежая футболка. Похоже, что взяли субчика «тёпленьким» из домашней обстановки.

– Мужики, ну кончайте, а?! – взвыл Белёсый, разворачиваясь к двери, через которую его только что не совсем вежливо протолкнули в подвал. – Ну пошутили и будя! Я же всё рассказал, зачем…

Дверь равнодушно захлопнулась перед его носом, окончание фразы перешло в забористые ругательства. Мы с Бранко, сидя каждый в своём углу, ошарашенные внезапным и шумным появлением в подвале нового пленника, молчали.

Высказав в закрытую дверь всё, что он думает о сложившейся ситуации, Белёсый повернулся и увидел меня. На его лице отобразилась сложная гамма чувств.

– Ты? – наконец устало спросил он. – Ну какого чёрта ты вообще появилась? От тебя одни беды, поди прочь из моей жизни!

От такого заявления я слегка опешила. Вот это да – оказывается, я же ещё и виновата в его несчастьях?!

– Что?! А ты ничего не забыл? Я тебя вообще не трогала, ты сам ко мне полез!

– Да если бы я хоть чуть-чуть догадывался, что из этого выйдет!

– А так тебе и надо, будешь знать, как приставать к маленьким девочкам!

– А нечего маленьким девочкам по заборам лазить и по лесам шастать!

Я уже открыла рот, чтобы обозвать Белёсого всеми выученными в Оазисе словами, но тут подал голос Бранко.

– Чего вы разорались? Дайка, это вообще кто?

– А это, – злорадно пояснила я, – Педофил, который не ту девочку выбрал и теперь очень об этом жалеет.

– Я не педофил! – рявкнул Белёсый, прошёл на середину подвала и плюхнулся на один из треклятых стульев, к которым недавно были прикованы мы с Бранко. Трагически обхватил голову руками.

– А кто ты? – не отстала я. – Мне было одиннадцать лет!

На этот раз Белёсый не ответил. Вряд ли его заставили промолчать внезапные угрызения совести: скорее всего, он был слишком обеспокоен своей дальнейшей судьбой, чтобы думать о чём-то другом. Зато заинтересовался Бранко.

– Так это тот самый охранник, про которого ты рассказала уроду с паяльником? – Парень передёрнул плечами. Свежие ожоги ярко алели на его шее. – А он сам-то, урод этот, кто? Что им от нас надо?

Я постаралась собраться с мыслями и, благо, иных занятий у нас всё равно не было, подробно, с самого начала рассказала Бранко о том, что вышло из нашего не самого приятного знакомства с Белёсым, каким образом он стал причастен к другим и почему вдруг оказался здесь с нами.

Бранко слушал внимательно, несколько раз задал уточняющие вопросы, но в основном только кивал в такт моим словам. А когда я иссякла, сказал, брезгливо глядя на Белёсого:

– Ну и мерзость…

Белёсый всё это время так и сидел, сгорбившись, на стуле, не шевелился. Я думала, что не отреагирует он и сейчас, но охранник неожиданно резко вскинул голову и зло уставился на Бранко.