Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань (СИ)

Ольва издала громкий воющий звук, который оказался вдохом. Монах сразу и не заметил, но от мебели, штор и постельного белья к потолку, краска на котором начала вздуваться, поднимались белые дымчатые полосы, едва видимые и почти прозрачные. Похожие на червей, они вились, словно зажатые невидимыми тисками, и медленно крались вверх. Ольва снова взревела, её бедра приподнялись, голова опрокинулась назад, а вой поутих. Она широко распахнула глаза и рухнула обратно, чуть отскочила и соскользнула с постели:

- Ты открыл окно?! - Полухриплым криком задавала она вопрос, хватаясь за протянутую монахом руку. - О Богиня! - Вскрикнула девушку, поскользнувшись на одеяле, которым она была укутана, но не упала. - Мне стоило предупредить тебя о...

Стекла окон покрылись паутиной трещин и разбились, монах едва успел прикрыть руками Ольву, которая почему-то пыталась вырваться из-за под его защиты.

"Что ты делаешь?", хотел спросить он, когда рыжая ведьма, скинув с себя одело, абсолютно голая, прикрытая только огненными волосами, подбежала к единственной открытой раме и захлопнула её. Хоть стекла и не стали на свои места, в комнате вдруг стало очень тихо и безветренно. Белые дымки пропали, снова стало тепло. Ольва подошла к монаху, замершему у кровати, вытащила ид под его ног одеяло и залезла в постель:

- Это - моя способность. Ты наверняка хотел спросить какая у меня способность? Вот тебе показательное выступление. - Она уткнулась головой в подушку.

- Я не совсем... А! - Стижиан скинул с края кровати осколки цветного стекла. - Ты выкачиваешь энергию с небольшого участка в пространстве?

- Небольшого?! - Ольва подпрыгнула на кровати и надула губки. - За этим тонким слоем из "ничего" покрыта вся гостиница!

- Хорошо-хорошо! - Он вскинул руки, а девушка снова приземлилась головой на подушку. - Я понял, только... Что за дымки то? Почему все вокруг начало раскаляться? Как это... От кого ты защищаешься?

- Ах это, - она взмахнула рукой, и та упала на колени монаху, - это сосед из дома напротив ненавязчиво просит меня продать ему гостиницу. Уже лет пять просит, так что...

И она уснула, да с таким лицом, будто действительно ежедневно отбивала ночные атаки соседа из дома напротив. Стижиан встал с кровати и подошел к окну. Окна дома напротив не горели, но в ближайшем виднелось лицо мужчины лет шестидесяти, который понял, что тут высматривают именно его, и поспешил скрыться, выдав свое присутствие звоном разбивающегося об пол светильника.

- Что за безумное место?

Он так и не сомкнул глаз.

Глава шестая.

Карнавал.

С высоты верхней полки купе Ора взирала на три пьяные морды, разливающиеся ежеминутным хохотом. Это не то чтобы раздражало - это попросту выводило из себя. А Ору, привыкшую к уединению и тишине, так и подмывало разок гаркнуть на них, намекнув, что с каждой новой волной смеха они рискуют попрощаться с добрым здравием. Мало того, что поезд задержался на четыре дня, так он ещё и ехал с учащенными остановками и постоянный добором пассажиров тут и там. Целую неделю девушка взращивала в себе дух спокойствия и терпения, наблюдая за тем, как орава детей, молчание которым неведомо вовсе, сменяется группкой студентов, любящих пялиться на всех, чьи формы приобрели женственную грацию. А теперь ещё эти подсели, хорошо хоть не пристают...

Она сидела спиной к окну, согнув коленки, и листала толстенный том, который буквально на днях тихо умыкнула из закрытой библиотеки Оранской Академии Магии. Разумеется, этой книжки уже хватились, поскольку ежегодно, и всегда летом, в неё заносились имена дюжины талантливых и выделяющихся среди прочих магов, которые, каждый в разном возрасте и в разных ситуациях проявили себя. Здесь подробно описывалась биография каждого из учеников, иногда, крайне редко, прикреплялась родословная, но исключительно у учеников благородных кровей. Первыми, после имени, шли биографии, но они оказывались вполне сжатыми, и поначалу Ора находила интересным момент первого проявления силы у ребенка или подростка, но все они сводили к возникновению пожаров, спасению полей от саранчи, взращиванию цветка за одну ночь или же тушению пожаров. А вот дальше начиналось самое интересное: развитие мага в стенах академии. Читая это описание, создавалось такое впечатление, будто бы писари наблюдают за всеми без исключения магами, и только потом, когда семя становится цветком, вносят их в эту книгу. Значит, ведется учет всех когда-либо учившихся в академии магов.