Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг.

3 ноября. Из воспоминаний архиепископа Леонида (Краснопевкова): «Третьего числа утро я провел у владыки. Только что начал было я докладывать дела, как приехал симоновский архимандрит. Владыка был в отличном расположении духа и любезность свою к старцу простер до того, что сам подал ему кресло, причем и симоновский показал ловкость. После мне рассказывали случай, которым довольно объясняется любезность владыки к симоновскому. На царской панихиде в Чудове симоновский, стоя уже в рядах, раздавал приветствия близстоящим знакомым. Владыка сказал ему: “О. архимандрит симоновский, стойте скромнее”. После того как владыка приобщился, симоновский, подходя к благословению, поклонился ему в ноги со словами: “Прекрасно Вы сделали, владыка святый”. Как понял в нем владыка эту выходку, неизвестно; но, вероятно, ему должна была она понравиться хотя как монашеская ловкость. И владыка со своей стороны желает показать ему свое благоволение. Целый час сидел о. Мелхиседек, и пусть бы просидел он два. Митрополит во все время говорил о разных предметах с явным удовольствием, улыбался, почти смеялся. Лицо его чрезвычайно приятно при улыбке, и улыбка его приятнее этого полусмеха, может быть оттого, что мы вовсе не привыкли видеть владыку смеющимся. Речь его завязывалась каким-нибудь словом симоновского и лилась потоком. Рассказывал он о некоторых делах, в которых злоухищрения пользуются простотою и губят ее. Представлял разные случаи, как в делах по бракам истцы умели вырезать листы в церковных книгах и заменять их искусно другими, с тем чтобы после сказать: вот здесь вырезан лист, а на этом листе и был или мой обыск венечный, или моя метрика. Довольно говорил о европейских делах; сказывал, что на нынешний год предсказывают страшные политические события; что ходит пророчество о скором падении Прусской династии, что вкус к серьезному так испорчен, что когда хотел газетчик похвалить Мантейфеля[181]

, то в заглавии статьи должен был поместить каламбур, которым некоторые были обмануты, выразумев из заглавия, что автор статьи хочет низложить министра. По отъезде симоновского владыка велел мне подождать, а сам удалился. Это время его утреннего чая. Потом он занялся делами, все утвердил и сказал, покончив с делами, что об Вифании говорить теперь некогда и чтоб я пришел часу в пятом» (Записки московского викария. М., 2012. С. 58–60).

5 ноября. «Литургия в Крестовой церкви» (О. Вениамин. С. 286).

• Резолюция по делу священника, употребляющего табак: «В курении табака прежде священник признается; показывает, что прекратил курение табака не потому, чтобы признавал сей вид роскоши неприличным званию, а потому только, что грудь заболела, и притом курение заменил нюханием, которое ныне продолжает, да и о курении табака в сие время говорит, что, может быть, забылся когда-нибудь, то есть не отваживается сказать, что совсем не курит ныне. Сей вид роскоши неприличен духовному званию как потому, что есть неестественный, вне круга естественных потребностей изобретенный прихотью, так и потому, что соединен с нечистотою и смрадом, неприличными при священнослужении, и, наконец, потому, что многим причиняет соблазн» (ДЧ. 1886. Ч. 2. № 6. С. 251).

6 ноября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Андрей Николаевич прислал камень от гроба святителя Николая. Отдав его эконому, без вскрытия печати, я велел препроводить его в Лавру с кем-либо из братии» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 153. № 784).

• Письмо А. Н. Муравьеву: «Ваши слова о посвящении книги я готов встретить Гомеровским удивлением: ποίον έποζ φύγεν έσχόζ όϐόνιων

[182]. Посвятить книгу – это языческое слово. Не делайте никого кумиром. А не языческого и выражения нет для сего дела. Очевидно, что это дело не в Вашем духе. И от того, что Ваши письма писаны ко мне, рад бы я был схорониться, но издатели сего не поняли; и теперь хорониться уже поздно» (Письма. 1869. С. 344. № 218).

• Письмо князю С. М. Голицыну: «По воле Вашего сиятельства представляю Вам моего племянника[183]

, – не дитя по росту, но дитя по неопытности, потому что он знал до сих пор только дом своей бабки и матери и семинарию (московскую). Однако он понял, что служить под Вашим покровительством и на самой низшей степени есть особенное счастие. Не сомневаюсь, что он искренно желает сделаться достойным сего счастия» (Письма. 1884. С. 78. № 87).

7 ноября. «Владыка пел панихиду в Крестовой церкви по родителе своем» (О. Вениамин. С. 286).

8 ноября. «Литургия в кафедральном Архангельском соборе и молебен. Кушали у владыки 10 человек» (О. Вениамин. С. 286).