Летописец бедствий

— Ты такая догадливая лап… Я уже влюбляться в тебя начинаю.

— Ну вот.…Снова меня краснеть заставляешь. — девушка немного опустила глаза, а на её щеках появился розовый румянец, а пальцы начали теребить пуговицу на жакете. — За аренду снаряжения можешь не волноваться. Подобные действия не в наших правилах.

Следующей своим вопросом «Будет ли за меня болеть Альма», хотел ещё немного посмущать девушку, но нас обоих привлек звук захлопывающейся двери за ресепшном.

— Внуча… Там тебя мама зовёт. Что-то срочное! — Добродушным голосом проскрипел Эдвин Тор, держа в руках свою лестницу.

— Сейчас. Я… — хотела, что-то сказать Альма, но дедуля её передил.

— Она сказала «Немедленно». Сама знаешь её нрав. Иди, а я тут посижу до твоего возвращения. — Эдвин уже приставил лестницу к правому краю кресла и теперь помахивал рукой, подгоняя внучку. — Иди! Иди! Сама знаешь темперамент своей мамы. Она не любит ждать…

— Извини Сол. Я сейчас… — Виновато пожала плечами Альма и оттолкнувшись руками от подлокотников кресла, плавно приземлилась на ноги уже у края ресепшна. Нужно будет спросить, как ей удаются такие «пируэты»…

— Сижу я значит ем свою овсянку и тут у меня сердце кольнуло, — с прищуром глядя на меня из узких щелок глаз начал Эдвин, как только Альма скрылась за дверью. — Подумал, неладное твориться. Пришел сюда.… И точно! Салопед ушастый в строну моей внучи свой шрушер направил и уже настраивать начал. Ууу! Я тебя сейчас…

— Да не кипятись ты так, пенсия. Я правила музея соблюдал! — замотал я головой, выражая своё несогласие с выдвинутыми обвинениями.

— Что за правила «музея»? Бордель какой? — ещё сильнее нахмурился старый Тор, почесав лысину. — Чего за правила там?

— Смотреть, но руками не трогать.

— Странный какой-то бордель… — хмыкнул старик, нахмурившись. — Эльфячий наверное.… Так! Ты мне тут вставную челюсть не заговаривай!

— И в мыслях не было. Вообще, мы по поводу аренды снаряжения разговаривали.

— Разговаривали они…. А потом после таких разговоров в подоле домой приносят! — Проскрипел старик немного успокоившись. — В общем, смотри мне, обидишь девку — отрежу руки и ноги и будешь ква-драт-ным. Уяснил салопед!?

— Угу, угу! — замахал я гривой, изображая приступ атаксии.

— То-то же! — погрозил мне пальцем пенсия и увидев, что я уверовал в его «политику партии», перевел тему. — Что с арендой там? Я краем уха слышал, что тебе снаряга нужна, голодранец.

— Не голодранец, а начинающий авантюрист. Для состязания гильдий экипировка получше нужна. — пропустив мимо ушей оскорбление пенсии, не стал скрывать я.

— Понятно. Надеюсь там тебе отобьют буйну головушку…и ещё что-нибудь, чтобы внучек чужих не портил. — проскрипел старик, причмокнув губами и видимо представив, как меня калечат на ристалище. — А чего? У магов кого-нибудь «повнушительнее» не нашлось? Вот времена настали… Уже дохлотов на арены пускают.

— Так я не маг, а писарь… Боевой писарь. Как «Бонд… Джеймс Бонд», только писарь. Не маг, в общем. — решил внести ясность.

— Чтоб меня орки дрючили! Мать моя звероморф! — воскликнул Эдвин, разразившись потоком витиеватых ругательств, описывающих межвидовые акты нетрадиционных и противоестественных форм размножения. — Тьфу! Прутковского воспитанник?!

— Можно и так сказать, но не бухаю, как наш «пьяный мастер».

— Да, что ты заешь салопед! — махнул рукой Эдвин, выдав ещё пару эмоциональных словосочетаний, после чего продолжил. — Если бы он не пил, то приступы «Белой пелены» посещали бы его каждые десять минут. Впрочем, это не спасло его в том рейде на городское кладбище.

Мне показалось, что мои и без того большие уши, стали больше в размерах и приняли форму локаторов. Мне уже давно было интересно, что произошло в том рейде, что при имени «Кузьмич» все его участники начинают плеваться и жутко сквернословить.

— Эдвин, а что случилось на городском кладбище, а то люди разное болтают? — закинул я удочку. — Кузьмич постоянно в трансе, никак спросить не могу.

— Да и не ответит он тебе, потому что сам не помнит. — мелкий старик постучал костяшками пальцев об столешницу, показывая степень моего умственного развития. — После сильных приступов память отшибает напрочь. Тогда был именно такой случай.

— Да, что там случилось? — воскликнул я. — Пенсия! Я сейчас лопну от любопытства! Рассказывай ты уже!

— Ладно. Хоть ты и салопед и якшаешься с орками, судя по непонятным словечкам… — дед на пару секунд задумался и усмехнувшись мотнул головой. — Я был в рейде на кладбище за координатора действий одной из трёх групп. Раскидать рядовых скелетов и зомби оказалось легко и хлынула вторая волна из гулей и прочей мерзости, которую мы тоже смогли откинуть. Когда настала очередь третей волны, восстали конные ревенанты во главе с загробным пастырем, которые прорвали наш строй. Именно тогда в битву включилась четвертая резервная группа, в которой и был Прутковский.

— Ииии? Давай быстрее пенсия, а то я уже чувствую, что становлюсь дряблым и старым, как ты. — решил поторопить я с рассказом старика.