Летописец Конца Света (СИ)

— Та это мы законсервированный склад нашли, там таких бронников штук десять лежало. Могу кстати показать, где он. Совсем рядом с Кодском, буквально день пути на лошадях и бронники ваши, а я пойду себе. Исчезну в общем, ну как мужики по рукам? Я никому не скажу, что вы меня отпустите.

Каратели переглянулись, однако на уловку не повелись.

— Заткнись. Копай молча.

— Быстрее рой, — рявкнул сталью палач.

Оставалось подчиниться, ведь посему выходило, что дисциплина у карателей что надо и к таким уловкам они готовы. Хитрый и подготовленный враг — страшное оружие, особенно если оно направлено в твою сторону. Бродяги не так часто удаётся испытать страх перед кем-то, ведь он давно вырос из состояния, где страх мешает. Его страх мог только спасти в тех случаях, когда ничего другого спасти было не в состоянии.

Остановившись, Душа упал на колени и заговорил так, чтобы оба карателя чётко услышали его слова.

— О, добрый наш пастырю и богомудрый наставниче, святителью Чермаке! Услыши нас грешных рабов, молящихся тебе и призывающих в помощи скорое предательство твое: виждь нас немощных отовсюду уловляемых, всякого блага лишенных и умом малодушия помраченных.

Оба карателя замерли, слушая молитву и не перебивая, пока следопыт продолжал, скрестив руки у груди и склонившись над ямой.

— Потщися, угодниче Божий, не оставите нас в греховном плену быти, да не будем в радость врагов наших и не умрем в лукавых деяниях наших. Моли о нас недостойных Содетеля нашего и владыки, ему же ты со бесплотными лики предстои́шь….

Сбившись на миг, следопыт начал сначала с той же интонацией из-за чего молитва выглядела сплошной. Периодически он останавливался, вставлял новые куплеты, а если забывал слова, то начинал сначала. Терпение карателей постепенно заканчивалось, несмотря на всю религиозность их учений.

— Всё хватит, гаркнул каратель в спину склоненного пленника.

— Милостиву к нам сотвори боже нашего в нынешнем житии и в будущем веце, — следопыт продолжал, не слыша окрика.

— Заткнись! — не удержавшийся каратель сделал несколько шагов, обходя следопыта, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Да не воздаст на по делам нашим, но по своей благости воздаст нам.

— Заткнись! Хватит! Закрой рот! — ствол автомата упёрся в лицо блондина, а тот будто спит и бредит, читает молитву как заведённый.

— Замолчи! — кричит каратель и собирается спустить крючок, но в последний момент отворачивается, не в силах смотреть в глаза молящегося человека во время расстрела.

Грохочет одиночный выстрел, пуля выбивает фонтанчик рядом с ямой. Второй каратель реагирует быстро, выстреливая очередью по пленнику, но тот падает на землю вместе с его напарником, из-за чего очередь выбивает фонтаны песка рядом. В ответ раздаётся ещё один одиночный выстрел. Пуля попадает карателю в плечо, разворачивая его, и тот падает на землю. Следом уже очередью наискось проходится по его лежачему телу, выбивая кровавые фонтанчики.

Над пустошью замирает оглушающая тишина, давящая, будто сто тонный купол. Никто не шевелить и даже не дышит. Через несколько минут на ноги поднимается одинокая фигура. Подходит ко второму карателю и делает два контрольных выстрела в голову. От первого тело вздрагивает, — второй игнорирует, впуская в себя свинец. Забрав автомат и стащив рюкзак, Душа возвращается к своему неудавшемуся палачу, из уха которого торчит тонкое стальное жало цыганской иглы.

Рухнув перед трупом на колени, следопыт покачал головой. Физическая подготовка, необходимые навыки обращения с нестандартным оружием, спрятанная в рукаве кофты игла, слабое знание молитвы и страх — сегодня спасли его, но надеяться на такое стечение обстоятельств полнейшее безумие.

Сегодня он был как никогда близок к смерти, но вопреки здравому смыслу выиграл у смерти в русскую рулетку с пятью патронами в барабане. Причин для смерти в этот день было слишком много. Это не только та ненормальная девушка, подбившая его на это дело. Одной из причин было не знание и откровенное не понимание, что здесь происходит. Чувство непонятности напрягало его, нависая над ним как незримый клинок, поэтому он точно решил вернуть свои вещи и разузнать всё, что оставалось доселе в секрете. И было вовсе не важно, что ему понадобиться для этого сделать.

Глава 3 Часть 1 Информация

Летопись конца ХХ века — Времена с начала нашей эры вплоть до конца двадцатого века оказались охвачены огромными информационными пробелами. Проблема утери информации о тех временах огромна и требует своего непредвзятого и, по возможности, полного освящения в летописи времён.