Летописцы Победы

Бои местного значения для того, чтобы выбить противника с выгодных позиций и улучшить свои, для захвата «языков», частые диверсионные и разведывательные действия, успешные воздушные налеты, уничтожение орудиями и минометами огневых точек, наблюдательных пунктов, линий связи, живой силы врага, массовое снайперское движение, тоже стоившее гитлеровцам немалых потерь. Командование, политорганы настойчиво и планомерно готовили сокрушение «Пантеры». Тем жил весь фронт. Тем жила и газета «За Родину». На ее страницах день за днем воссоздавалась впечатляющая картина высокой боевой и политической активности воинов, их мужества и стойкости, возросшего умения бить врага.

«Письма из роты» — под такой рубрикой в нескольких номерах печатался обстоятельный рассказ начальника отдела фронта редакции майора Михаила Токарева о политическом воспитании подразделения, о том, как партийцы сплачивают его, ведут за собой. Токарев две недели безвылазно провел в этой роте, ночевал в солдатских землянках, со многими поговорил по душам. Потом уж взялся за перо.

Доходчиво, убедительно раскрывался и боевой опыт. «Ночная настороженная жизнь переднего края. Светлый сумрак северной ночи прорезается полетом трассирующих пуль. Одна за другой взвиваются осветительные ракеты в бледное небо». Начало корреспонденции Александра Гитовича «Орлы». О саперах, разведавших и обезвредивших ночью вражеское минное поле. Чувствуется, многое сам увидел, вник в суть боевого дела. И рассказал о нем, о людях хорошо, убедительно. А вот его репортаж «На ночном бомбардировщике» — об ударах экипажа капитана Ивана Зайкова по вражескому тылу. Гитович — в составе экипажа, в роли воздушного стрелка. Газетчик разбрасывал еще и листовки, адресованные немецким солдатам.

Фронтовые журналисты писали не только об успехах. Случались досадные промахи, упущения. Из них тоже надо было извлекать уроки. Нелицеприятная критика — признак нашей силы, уверенности в себе. «Почему не удался ночной поиск» — так озаглавил статью Борис Песков. Рота капитана И. Корниенко образцово подготовилась к поиску — отработала операцию на схожей местности, запасла маты для преодоления колючей проволоки, скрытно изготовилась для броска, чтобы внезапно ворваться в немецкую траншею и захватить «языка». Но внезапности не получилось. Почему? Накануне операции в роту зачастили штабные офицеры, проверяя ее готовность. Ну а до фашистской траншеи всего семьдесят пять метров. Засекли, догадались, насторожились. Сильным огнем преградили путь нашим бойцам. Пришлось отойти. В статье гневный укор оплошавшим штабистам. Враг не дремлет — нельзя забывать!

На страницах газеты фамилии не только журналистов, писателей, поэтов. В каждом номере выступали сами воины — политработники, строевые командиры, старшины, сержанты, рядовые бойцы, особенно те, кому прежде доводилось действовать в схожей со здешней обстановке.

Сотрудники редакции бережно записывали такие рассказы или помогали их написать. Поступали в большом количестве и по полевой почте авторские материалы, сочиненные старательно на привалах, в окопе, при свете коптилки в блиндаже. И становились гвоздевыми в тематических полосах газеты, задавали им тон ясностью, простотой, убедительностью изложения, предельно конкретным, деловым содержанием. Такими полосами редакция помогала воинам успешно подготовиться к наступательным действиям фронта. Вот шапки к некоторым таким полосам: «Разведчики! Решительно и смело действуйте в тылу врага!», «Через рвы, окопы, колючую проволоку… готовьтесь наступать дерзко, стремительно, по-суворовски!», «Учиться тому, что нужно для победы».

Когда в сумерках мы направлялись в избу, где поместились, Тертычный произнес многозначительно:

— В общем, знакомо. Хотя теперь во фронтовом масштабе…

Нас с Тертычным послали собкорами — его в 67-ю армию, меня в 42-ю армию, изготовленные для прорыва «Пантеры», форсирования реки Великой, освобождения Острова и Пскова. Подробные наставления главного редактора, его зама, разговор о первоочередных темах, пожелание побольше проявлять собственной инициативы сообразно с обстановкой. И не прозевать начало прорыва, в нужный момент оказаться в частях, действующих в направлении главного удара.

И вот я в Торошинском лесу, где густой сосняк скрывает блиндажи армейского командного пункта. Их остатки еще можно видеть и сейчас. На ночлег меня определили в «блиндаж прессы». Земляные нары. На них сосновые ветки — постель. Знакомлюсь здесь с корреспондентом армейской газеты лейтенантом Георгием Кондрашевым. Оказался обстрелянным журналистом, смелым, славным человеком. Сразу подружились. Он и вытащил меня, раненного, из горящего Пскова. Дружим до сих пор.

На армейском КП мне дали совет почаще бывать в 370-й стрелковой дивизии, где командиром генерал-майор К. Л. Лукьянов.