Letters

Наступил такой срок беременности, когда мы уже могли узнать пол ребенка. Она не хотела устраивать из этого какой-то праздник и что-то в роде вечеринки. Она просто хотела сразу же у врача узнать пол ребенка, а дома отметить это событие с родными и близкими. Даже не знаю, кто кого потащил на очередное судьбоносное узи, но то, что мы оба тряслись от предвкушения, было определенно точно. Я держал ее за руку, пока наш доктор делала осмотр плода. Я пытался сам разглядеть, что есть где, но для меня это казалось чем-то нереальным. В отличие от меня, Она быстро ориентировалась и могла определить, где нога, а где рука.

Ожидание было нестепримым. Стрелки на часах тикали сильнее и громче обычного. Комната будто сужалась, вот как сильно мне хотелось узнать пол моего ребенка. Для меня никогда это не было принципиальным, но всё-таки я любил быть в курсе всего и быть готовым. Поэтому я задал вопрос, а точнее выкрикнул его.

Через пару секунд я услышал ответ.

— У вас будет мальчик.

Это был ответ, который перевернул мой мир. У меня будет сын.

***

Через две недели после того, как мы определились с именем для малыша, случилось то, что поломало жизни каждого из нас. В особенности Её. Мне всегда будет тяжело вспоминать этот период, сколько времени бы не прошло с тех пор.

На пятом месяце беременности мы потеряли ребенка. Мы потеряли сына. Мы потеряли Хью.

Она разбудила меня где-то в два часа ночи. В ее голосе я слышал ужасающий страх. Она звала меня по имени. Я протер глаза и увидел, что Она стоит передо мной, истекая кровью. В ту же секунду я почувствовал, как мое сердце забилось так, будто сейчас перестанет работать. Меня кинуло в холодный пот, ведь я понимал, что это значит. Она не знала, что делать. Её охватил шок и испуг, который читался в ее круглых глазах. Я быстро вскочил с кровати и взял ее за дрожащие руки, которые также были в крови.

— Всё будет хорошо. Не бойся — хотя сам я боялся так, как никогда в жизни.

Я быстро накинул на Неё пальто, взял на руки, усадил в машину, и мы поехали в ближайшую больницу. Я гнал так сильно, как только мог. В тот момент мне было плевать на всё, кроме Неё и нашего ребенка.

У нее началась паника. Дыхание стало быстрым и тяжелым. Слезы струились по ее лицу. Черт, как же я хотел хоть как-то помочь Ей, но не мог. Я чувствовал себя ужасно негодным.

В ту ночь мы потеряли Хью.

В ту ночь в нашей жизни начался ад.

***

Если я еще хоть немного сумел сохранить здравый смысл и рассудок, то по Ней это происшествие ударило катастрофически сильно. Мне никогда не понять, каково это, когда мать теряет своего ребенка. Никогда. Она не спала ночами, ведь ее постоянно мучили кошмары, от которых Она просыпалась в холодном поту. Она практически не ела. Я силой заставлял ее съесть хоть что-то, но Она погрузилась в глубокую депрессию. Мне было также тяжело, но я понимал, что если и я с головой окунусь в траур и печаль, то Она совсем пропадет. Ей нужен был кто-то, кто будет следить за Ней и ее состоянием. Это помогало мне найти в себе силы жить дальше. Ради Неё.

Она совершенно позабыла о себе. Счастье, даже самое мимолетное, ушло из ее жизни. Я понимал, что мне не стоит веселить ее. Это пройдет. Я просто должен быть рядом с Ней до тех пор, пока ей не станет лучше. Я боялся, как эта утрата скажется на Ней. Не перевернет ли она ее сознание и не сделает обезумевшей.

Она плакала. Много. Её слезы для меня настоящая пытка. Моя любимая женщина проходит через ужаснейший этап, который я не пожелаю пройти ни одной женщине на свете.

Порой мне удавалось увидеть самую печальную картину, образ которой спустя многие года стоит у меня в голове. Я увидел, как Она стоит в нашей спальне. Волосы ее небрежно спадают вниз, а худоба заметна даже под легким шелковым халатом. В руках Она держала те самые ползунки, что мы купили тогда — в те времена, когда были дико счастливы в ожидании нашего маленького Хью. Она медленно поднесла их к лицу и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, а после поднесла их к груди. Слезы медленно и тихо стекали вниз по щекам. Моё сердце разрывалось на части, когда я видел это. Я подошел к Ней тихо, чтобы не напугать и обнял за плечи.

Я не знал, что говорить. Да и помогут ли слова утешения женщине, что потеряла своего первого ребенка? Поэтому мы, молча, стояли, соединившись в объятия, объединенные общим горем и общей утратой.

***

Лишь на пятый месяц после случившегося Она начала возвращаться к жизни. Маленькими, но верными шагами Она стала оживать. Я помню, как впервые за долгое время увидел улыбку на Её лице, а позже я услышал и смех. Тот дивный и заразительный смех, коим Она имела счастье обладать, и который я так сильно любил и по которому так сильно скучал. Я помню этот день прекрасно. Я вернулся поздно вечером с работы домой и первое, что услышал, был ее смех. Я тихо прошел на звук и увидел Её. Она смотрела какую-то тупую комедию, укутавшись в плед, и улыбалась. В тот момент я осознал, что мы на верном пути исцеления.