Летучий корабль

- А я, мистер Вудсворд, не потерплю, чтобы дочка кабатчика отиралась рядом с моим сыном! У Драко прекрасное образование, полагаю, и блистательное будущее! А Ваша дочь, что она может ему дать? Я не имею в виду обычные прелести, на которые он, думаю, и польстился! Ни приличной семьи, ни происхождения, ничего! У нее ни гроша за душой! Вы даже не считали нужным учить дочерей в приличной школе! Вырастили из них прислугу, так приучите, по крайней мере, не замахиваться на большее.

- Это Ваш холеный мальчишка, ничего не видевший в жизни, кроме золотой тарелки, с которой его приучили жрать, не пара моей Кейт, мистер Малфой!

В голосе Вудсворда плохо сдерживаемая ярость, да и то, что он посмел назвать высокородного капитана просто «мистер Малфой», говорит о многом. И, разумеется, ни о чем хорошем.

- Прекрасно, мистер Вудсворд! — Малфой начинает говорить тише, и это плохой знак, так что я, кивнув Алоису, медленно продвигаюсь к двери, ведущей в зал. — Думаю, Вы и Ваши дочери вполне удовлетворитесь глиняными плошками. Я не потерплю рядом с сыном девицы, живущей в доме, на втором этаже которого бордель!

- Из которого его папашу не выманишь калачом, мистер Малфой. Если, конечно, кто-нибудь из Ваших услужливых мальчишек не подставит Вам задницу на одну ночь.

Когда я слышу, что говорит Вудсворд, я понимаю, что сейчас Люциус Малфой убьет его. Так что, мобилизовав оставшиеся от школы авроров навыки, я успеваю совершить прыжок, вцепившись нашему блудливому капитану в правую руку, в которой он сжимает поднятую палочку. Ткань его парадной рубашки скользит под моими пальцами, он пытается стряхнуть меня, как мелкую шавку, но я не сдаюсь. Потому что кулаками они могут молотить друг друга сколько угодно, а если Малфой успеет произнести заклятие, Кейт останется сиротой. Вудсворд же, очевидно, не веря во всепобеждающую силу волшебства, с ревом кидается на блистательного капитана, норовя вцепиться ему в горло. Я плохо помню, что происходит дальше, они не говорят ни слова, мне удается лишить Малфоя палочки, однако теперь обе руки у него свободны, так что они с Вудсвордом вольны калечить друг друга, сколько им будет угодно. И они предаются этому занятию с упоением.

- Папа, папа, остановись!

Кейт стоит в дверях, но вид двух дерущихся мужчин пугает ее, она не смеет подойти ближе. Я понимаю, что ужас в том, что Малфою-то ничего не грозит, выйдет он сейчас победителем или проиграет. Он капитан, он добьет Вудсворда потом, вызвав его на поединок. Или вынудит хозяина таверны сделать это. И что бы там ни было потом, их надо остановить немедленно, потому что когда люди лупят друг друга с такими лицами, они не планируют оставить противника в живых. Так что я, переглянувшись с Алоисом, решаюсь на отчаянный шаг. Алоис ростом почти с Вудсворда, так что он просто обхватывает могучего трактирщика сзади, лишая простора для движения. Вудсворд издает глухое рычание — ослепленный яростью, он даже не понимает, что происходит, крутит головой, будто слепой и продолжает молотить кулаками. Причем удары эти по большей части достаются мне, так как я, прикинув, что из-за разницы в росте мне не удастся повиснуть на Малфое сзади, просто вклиниваюсь между дерущимися, пытаясь оттолкнуть озверевшего аристократа от его жертвы из простонародья. Так что удары Вудсворда теперь по большей части достаются мне, а Люциус, уже изрядно побитый, старается дотянуться и до Алоиса. Но мы, как бывшие авроры, хватку не ослабляем, Алоис висит на трактирщике, как собака на медведе.

- Кейт, — кричу я, понимая, что долго нам так не продержаться, а она застыла соляным столбом в дверях, — что ты стоишь! Зови Довилля и Энтони Нотта, кого хочешь, зови, только чтоб их разняли.

И она срывается с места, крича на весь пиратский поселок:

- Капитан Довилль, мистер Нотт! Кто-нибудь, помогите! Капитан Довилль!

А разъяренные отцы продолжают наносить удары, то достигающие противника, то достающиеся нам с Алоисом. И все это в полном молчании, только их тяжелое дыхание, струйка крови, сбегающая по идеально выбритому подбородку Люциуса, маячащему прямо перед моими глазами. Но я упорно продолжаю отпихивать его от хозяина трактира, который решил, похоже, что, раз он не может изувечить обидчика, то переломать ребра мне у него вполне получится. Они не унимаются, не останавливаются, не думаю, что их мозги сейчас омрачает хоть одна мысль — только бы достать того, другого, несколько минут назад выкрикнувшего в лицо оскорбительные слова.

- Ступефай!