Летучий корабль

Он поднимается мне навстречу из-за стола, и я с удивлением замечаю, что он тяжело опирается на массивную трость, так что костяшки пальцев становятся почти белыми от напряжения. Ранен при нападении? Наверняка. Я не тот, кого это должно волновать. Я тоже ранен, лорд Довилль, причем, боюсь, это уже не исправить. А Вам нужны зелья и покой, которые в моем случае совершенно бесполезны.

- Здравствуйте, лорд Довилль, — говорю я ему, не отрывая глаз от его руки, сжимающей трость.

- Садитесь, Поттер.

Ну вот, говорю я себе, самое страшное позади — раз он так назвал меня, значит, мы управимся быстро — без воспоминаний и извинений. То, что я и думал — минутная прихоть, с которой он давно уже справился. А я вот нет. Так что я улыбаюсь своим демонам — горько и грустно, но так, чтобы он не заметил моей улыбки. Его кабинет, как и все Министерство, выглядит пока еще пустынно — он уже устранил все следы присутствия здесь предыдущего владельца, но вот превратить это безликое помещение в свою обитель пока что не успел.

- Если Вы помните, я обещал вернуть Вам магию, когда все закончится. Вы прекрасно справились — и Вы, и мисс Грейнджер.

На нем очень дорогая мантия — темно-серая, почти черная, расшитая серебром. И волосы просто убраны в хвост — министрам не к лицу пиратские косы. Он тоже занимает место за столом — довольно далеко от меня, и у него в руках появляется та самая темная металлическая коробочка, некогда вытянувшая из моего тела силу, словно тонкие нити. И там, на ее дне, маленьким клубочком дремлет то, о чем я уже успел забыть. То, что я так жажду вернуть, хоть и не признаюсь себе в этом. Пока он произносит слова заклятия, я смотрю в его лицо — усталое, холодное, надменное, чтобы навсегда унести с собой, сложить вместе с газетными страничками, которых у меня в последующие месяцы накопится немало, сохранить и так никогда и не суметь выбросить. А вот с газетами я давно расстался… Моя возвращающаяся сила вливается в меня постепенно, ровно, поток ее все никак не останавливается, мне даже кажется в какой-то момент, что она вот-вот разорвет мне грудь. Ее так непривычно много.

- Все, Поттер, Вы снова маг, — легко говорит он, глядя на меня так, будто я должен рассыпаться в благодарностях.

А потом он протягивает мне через стол волшебную палочку, да, ту самую, мою, что когда-то была конфискована у меня при аресте.

- Попробуйте, — говорит он, — все должно получиться.

«Люмос», — произношу я, на конце палочки зажигается небольшой огонек. Как странно, все действительно нормально. Мне вернули магию, в моих руках палочка, мне по-прежнему, несмотря на столь значительный перерыв, подвластны заклятия. А я не ощущаю радости. И у меня такое чувство, что мне не возвратили мою магию, а, наоборот, забрали последние воспоминания о ней…

- Я могу идти, лорд Довилль?

- Еще нет, Поттер, — он протягивает мне какие-то бумаги. — Подпишите.

- Что это?

- Документы о том, что Вы вновь вступаете во владение Вашим домом на Гриммо, а также денежным хранилищем Ваших родителей и Вашего крестного в Гринготтс.

Вместе с бумагами он протягивает мне ключи и еще какой-то конверт.

- Что это?

- Это денежная компенсация от Министерства Магии за вынесенный Вам Визенгамотом несправедливый приговор. Три тысячи галеонов.

- Я не возьму. У меня и так достаточно средств.

- Ничего не могу с этим поделать, — он разводит руками. — Это не мои личные средства. Это то, что Вам полагается от Министерства. И не одному Вам. Такую же сумму получат и другие невинно осужденные.

- И Вы тоже? — я все же не удерживаюсь от глупой детской выходки.

- Я не получу. Меня никто безвинно не осуждал. А вот Вас и Рональда Уизли — да. И еще несколько человек. Так что деньги Вам придется взять. Купите себе новую мантию, — он выразительно смотрит на мое маггловское одеяние. Тоже не удерживается от замечания.

Я не собираюсь с ним спорить, я просто подписываю все требуемые бумаги, предварительно внимательно изучив их содержимое — он выглядит слегка удивленным подобной обстоятельностью, не торопясь, раскладываю конверты, ключи и пергаменты, подтверждающие мои восстановленные права, по карманам просторной куртки Рона. Пусть он тоже видит, что я не спешу. Потому что любой неосторожный жест может выдать меня. А он должен подумать, что мне все равно. Как и ему.

- Я могу идти, лорд Довилль?