Летучий корабль

Знаете, Кингсли заставит уговаривать себя довольно долго, до марта. Но та жизнь, про которую говорила Герми, она действительно держала его очень крепко, так что в один прекрасный момент он сдался. Надеюсь, из него вышел неплохой глава Визенгамота. Вообще они все оказались в этом новом мире на своем месте — и Малфой, и Довилль, и сэр Энтони. Да что там, даже у Рона и Герми получилось… Только вот я с каждым днем все больше и больше выпадал из всех ячеек, сетей, цепочек… Разрывал узы, развязывал узелки, мило улыбался, обещал не забывать. А пока я просто смотрел, как медленно оплывают на стенках моего бокала винные «ножки», щурился от сигаретного дыма и ждал, когда тот, другой парень, очень похожий на меня, разве что немного постарше, посмотрит на меня из зеркала в универмаге. И я пойму, что он стоит в самом начале другого пути, который без меня ему не осилить. Так что мне придется пойти с ним. Как-то так.

37. Здравствуйте, Юэн Эванс

Рано утром 18 декабря мы с Герми, согласно нашему вчерашнему уговору, все же отправляемся на Гриммо. Я по-прежнему не готов войти один в дом, некогда доставшийся мне от крестного, дом, в котором, как мне казалось, давным-давно закончилось мое детство, став тем, что я тогда по ошибке посчитал жизнью взрослого человека, да-да, выросшего героя, без особого труда отыскавшего свое место в освободившемся от страшной угрозы волшебном мире. Я и мои друзья… я и моя жена… Я — курсант школы авроров… Будто фотографии в рамках, фотографии, которых нет… Или вот еще: я — стажер Аврората. Что, уже первое серьезное задание? Мне кажется, мне стоит закрыть глаза — и я увижу сладкую улыбку Риты Скитер, задавшей мне этот вопрос. Словно мы с Гермионой идем в музей имени меня…

- Ну же, Гарри, открывай, — торопит она, как только мы аппарируем на порог. — Холодно же! Не бойся, там никакой разрухи нет.

Ну да, разумеется, откуда здесь взяться разрухе? Министерство размещало здесь своих иностранных гостей, что ж, практически официальная резиденция. Когда мы жили здесь с Джинни, это был просто дом — милый, уютный, с занавесками на окнах и пальмой в кадке, с таким «своим» простительным беспорядком… Уходишь утром, думаешь, что вот вечером уберешься во что бы то ни стало, а потом смотришь, а свитер, брошенный на кресло, так и валяется там, где был — только вывернутый наизнанку рукав сиротливо свисает вниз, почти доставая до пола. Темные блестящие кружочки, оставшиеся на деревянной поверхности стола от поставленных на нее кофейных чашек. Потому что после завтрака было некогда прибраться… Теперь, разумеется, ничего этого нет — до блеска начищенный паркет, ковровая дорожка на ступенях лестницы… Все абсолютно стерильное, безупречное и чужое… Чужая мебель в прихожей, да, она гораздо лучше той, что стояла здесь раньше, но… не моя, не наша… черт побери, мне хочется немедленно уйти прочь, аккуратно прикрыв за собой дверь. Может быть, я так бы и сделал, если бы не Герми. И если бы в круге света, отбрасываемого старинной люстрой Блэков, словно ветошь на блистающем паркете, не стояло бы это невероятное существо, которое издали можно было бы принять просто за холмик — сгорбленное, старое, когда-то самозабвенно отравлявшее мне жизнь, а потом ставшее нам чуть ли не нянькой.

- Хозяин Гарри вернулся.

Его скрипучий голос, кажется, совсем не изменился. По его интонациям сразу и не поймешь, рад он или не рад. Может быть, ему больше нравились министерские постояльцы? Или станет ругаться сейчас на нас, что мы тащим грязь на безупречный новый паркет?

- Хозяин Гарри вернулся! — повторяет он, как заклинание. — Хозяин Гарри…

И я бросаюсь к нему, опускаюсь рядом на корточки и обнимаю его. Если бы Кричер не был столь суров, я бы расцеловал покрытые белым пухом уши, лохматые брови, морщинистые щеки. Но разве он позволит? Неужели он ждал меня, недотепу Поттера, глупого хозяина Гарри, похоже, совершенно неспособного присмотреть за собой?

- Здравствуй, Кричер! — радостно приветствует его Герми, его взгляд рассеянно скользит по ее фигуре, он и ее удостаивает благосклонным кивком. Но все его внимание принадлежит мне.

- Хозяин Гарри будет сердиться, — мрачно констатирует он, стараясь не выдать, что он на самом деле тоже расчувствовался. — Они все здесь переделали, натащили дрянные чужие шкафы, кровати. Гадкие ковры из чужих имений…

Ничего, Кричер, думаю, чужие вещи быстро найдут своих хозяев…

— А наши вещи, Кричер, они их, что, выбросили? Герми, — я поворачиваюсь к ней, замечаю, что она уже торопится, — а ты не можешь попросить Лоуди забрать отсюда все?

- Гарри, ты вначале посмотри, останется ли в этом случае здесь хоть что-то, на чем можно будет спать и сидеть!