Летучий замок

Сеновал встретил блудного младшего хозяина ароматами высохшей травы и легкого морозца. Разумеется, никого их родных здесь в этот час не обнаружилось, потому направился в дом.

— Максимка приехал! — Заливистый вопль кажется Дашки. Вот ведь, меньше полугода дома не был, а уже голоса близняшек путать начал. Впрочем, через мгновение обе они в едином порыве мчались к нему обниматься. Напрасно думал обнаружить сестренок при следующем приезде чопорными девицами, все такие же круть-верти, хохотушки.

В Максимов походный мешок с гостинцами для всей семьи чуть с головой не нырнули, пытаясь первыми рассмотреть все привезенные подарки. А подарки были что надо! По деревянной кукле каждой. Да не чурочке какой, а с подвижными руками и ногами на шарнирах, еще и в нарядные иноземные платья наряженные. Ну, и сверточек с обрезками тканей, чтобы, значит, могли еще дополнительные наряды попытаться сами сшить. Сам Максим никому не признался, но на покупку именно этих кукол его Мария надоумила, когда гуляли с ней по столичному «Пассажу». Разумеется, не сестрам посоветовала купить, а просто посетовала, что в ее детстве такой красавицы у нее не было. Понятно, дорого эти гостинцы встали, но не дороже денег же. А с подарком матери сильно мудрить не стал. Большой Оренбургский пуховый платок — он не только статусное украшение даже очень богатых горожанок, и даже титулованных дворянок, но и просто тепло и мягкость дарит, что на холодных просторах Российской империи порой и летом отнюдь не лишним бывает. Ну, и отчиму подарок тоже привез. Револьвер с серебряной насечкой и щечками на рукоятке, вырезанными оленями изукрашенными. Очень неоднозначный подарок, но почему-то чувствовал, что в потихоньку складывающейся в стране обстановке такой в доме вовсе не лишним будет.

— Я почему-то и не слышала, как калитка хлопнула. — Пожаловалась мама, тоже, в свою очередь, выходя к сыну.

— Так я и старался открывать и закрывать ее потише. Сюрприз вам хотел сделать. — Мгновенно нашелся сын, вручая ей ее подарок.

— Вот уж точно сюрприз! — Довольным голосом отозвалась мать, накидывая себе на плечи привезенную Максимом обнову. — В таком только гостей встречать.

А потом все сели пить чай. Включая Ваську, но исключая отчима. Тот как всегда в это время был на работе. Васька влез на колени и урчал как маленькая паровая машинка. Словно и не он несколько месяцев назад столь отчаянно вредничал парню, державшего его, в отличие от близняшек, в изрядной строгости.

Неделя дома пролетела мигом. Рождество, Новый год…. Все хорошее почему-то очень быстро заканчивается. Максим снова собрался на учебу. Строго настрого указал домашним не провожать его до вокзала. Мол, слезы, тоска, прочие сильно удручающие его нюансы. Только близняшки немного по своему его послушаться решили: раз до вокзала нельзя, значит, хоть до конца их улицы можно. Пришлось с ними честным образом идти до самого конца улицы. И потом они вслед очень пристально смотрели. А еще вследствие зимы все деревья и кусты облетевшие стоят, укрытия посередине улицы никакого. Пришлось, в самом деле, до вокзала добираться. Правда, уже там билет покупать не стал. Просто в туалет вокзальный зашел. В ближайшие часы поезда не ожидалось, поэтому в туалете пусто было. Спокойно занял одну из кабинок, и к себе на квартиру, в столицу, перенесся. Дверку в кабинке, правда, не стал на крючок закрывать перед переносом, чтобы людям тем самым проблем не создавать.

Очутился возле своей кровати в квартире. Алексея еще не видать, похоже, еще от родителей не вернулся, решил книжку почитать, раз в кои то веки свободного времени чуток появилось. «Князь Серебряный». Незадолго до этого на фильм с таким названием в синема с Машей ходили, вот купил роман, по которому фильм снимался, полюбопытствовать, как там все было, а то, глядя на немые фигурки, бегающие по экрану и редкие подписи к ним, многое непонятным осталось.

Только удобно пристроился с книжкой на кровати, как снизу вдруг шум и крики послышались. Этажом ниже проживала Варвара, их домохозяйка. Решил глянуть, в чем дело, не нужна ли помощь, а то очень уж подозрительные звуки раздавались. Словно вещи на пол сбрасывает кто без разбора.

Чтобы не щелкнуть замком, перенесся на лестничную площадку перед своей дверью. Рисковал, конечно, быть замеченным, но не слишком. Не принято у них на площадкам перед дверями толпиться. Так и оказалось, на втором этаже никого, а вот перед дверью в аккурат квартиры, в которой Варвара проживала, ошивался очень подозрительный субъект. А вам бы он не показался подозрительным, если в руке своей он наган вертит?