Летун

– Подождите, Вальтер! – взмолилась Хелен. – Дайте мне наконец сказать, а потом хотите – убивайте, хотите – прикрывайтесь мною.

– Боже, как я мог позволить втравить себя в такое! За двадцать лет ни одной осечки. Вот уж правда – связался с женщиной.

– Постойте… слушайте…

– Ну слушаю, слушаю… Я уже понял, что проще на все согласиться…

Хелен быстро заговорила:

– Я обратилась к ученым. К биофизикам в институте, в Нойссе. Они с Земли, но это не важно. В общем, несколько лет назад они обнаружили, что в биосфере планеты присутствуют целые облака микророботов. Даже не микро, а еще меньше.

– Наниты, что ли? – недоверчиво спросил Вальтер.

– Да. Точно. Вы слышали?

– У меня старший сын без ума от старой фантастики. Все уши прожужжал. Лучше бы делом занимался.

– Да. Правильно. Для нас это действительно фантастика, потому что в окружающей агрессивной среде они неустойчивы. И нужно откуда-то брать энергию. Их пытались изготовить еще в двадцать первом веке, получился пшик. Однако местные наниты живут не во внешней среде, а в живых организмах. Берут энергию из разницы потенциалов на клеточных мембранах.

– Какое это…

Но Хелен перебила.

– И скорее всего, они инопланетного происхождения. То есть создала их цивилизация, существовавшая когда-то на Неверленде. Или посетившая Неверленд.

– Звучит как бред.

– Да, но объясняет, как на Неверленде исполняются желания. И вообще многое объясняет. Откуда взялись кентавры. Как выживший кентавр превратился в человека. Почему он рассыпался… И откуда появилась я.

Вальтер взглянул на часы.

– Осталось три минуты. Не хотелось бы опаздывать. И, кстати, вы мне только что дали хороший повод не закрывать вас от пуль. Вы теперь не убитая горем истеричка, потерявшая отца десять лет назад, а опасный мутант. Не взыщите. Я должен убить вас.

– Постойте! Теперь самое важное. Я подумала: неужели мой отец один желал невозможного? И главное: чего желают все люди, не видя в этом ничего плохого? И запросила данные статистки по генетическим и хромосомным болезням среди новорожденных. Получила результат. На Земле – доли процента. Нормально, так бывает всегда. Но на Неверленде – ноль. Никаких обменных нарушений, никакого гемохроматоза, гемофилии, дальтонизма, никакого синдрома повышенной ломкости костей, никакой фенилкетонурии, идиотии Тея-Сакса, даже никакого синдрома Дауна. Понимаете, все родители хотят здоровых детей. И не абстрактно, а вполне конкретно. И очень сильно. И даже не подозревают о том, что хотят этого недолжным образом. А наниты исполняют желание. Пока не ясно, как они сумели поменять хозяина, приспособиться. Зато ясно другое: если вы собираетесь продолжать в том же духе, вам придется убить всех жителей планеты. Мы все – преступники. Невинные преступники. И вы – тоже! У Риты Кнехт хватило фантазии и, возможно, отчаяния одиночества, чтобы сотворить большое чудо. У юного Курта хватило мужества, чтобы удержаться от чуда. Но маленькие чудеса совершал любой из нас, даже не зная об этом.

Бондарь молчал. Хелен вглядывалась в его лицо, но ничего прочесть не могла. Он снова застыл, спрятал свои чувства.

– Понимаете, – тихо сказала Хелен, – бессмысленно бояться изменений. Бессмысленно бояться будущего. Оно не приходит извне. Мы уже в будущем. Оно внутри нас. В нашей крови.

Так и не дождавшись ответа, повернулась и пошла к двери. Отомкнула замок. Толкнула. Крикнула:

– Мэри! Все в порядке. Я выхожу!

И вздрогнула, услышав за спиной выстрел.