Лев и Аттила. История одной битвы за Рим

Лев понимал, что между Римом и Аттилой нет ни хорошего войска, ни природных препятствий, ни рукотворных преград. Превосходные дороги, построенные римлянами для покорения других народов и удержания их в повиновении, теперь готовились послужить врагам Рима. Поскольку дело было слишком важным и, возможно, спасение Рима зависело то скорости его передвижения, то Льву пришлось забыть о существовании Авиена и Тригеция. Без крайней нужды не делая остановок, тяжелая четырехколесная повозка благополучно достигла Аримина. В этом городе заканчивалась Фламиниева дорога, но брали начало две другие. Эмилиева дорога (строительство которой в 187 г. до н. э. начал консул Марк Эмилий Лепид) тянулась через множество городов на италийский север. Заканчивалась она в долине реки По — то есть, в тех местах, где хозяйничали гунны. Вторая дорога Попилия-Энния, построенная в 132 г. до н. э., шла в северо-восточном направлении. Значение ее возросло именно в V столетии, когда оказавшаяся на этой дороге Равенна была избрана столицей Западной империи. Возвысившаяся и разбогатевшая Равенна, конечно же, могла заинтересовать Аттилу. Льву необходимо было выбрать одну дорогу из двух — и не совершить ошибку.

Проспер взял на себя решение этой задачи и справился с ней довольно скоро. Секретарь раззнакомился с постояльцами гостиницы, из которых половина оказалась северянами, спасавшимися от ярости гуннов. Он побеседовал с десятком напуганных людей и через час был уверен: если двигаться по Эмилиевой дороге, встреча с Аттилой неминуема.

Небольшое недоразумение возникло, когда нашим путникам понадобилось заменить на станции уставших лошадей, одна из которых вдобавок захромала. (Так как за потерю императорского имущества взыскивалось строго, то повторилась уже знакомая история.) Здешний декурион, как только узнал, в какую сторону направляются послы, наотрез отказался выдавать свежих коней. Оставляемые ему взамен лошади не понравились, и в особенности захромавшая кобыла. Декурион требовал предписание императора, которое имелось у Авиена и Тригеция, но они так и не появились в Аримине. Положение спас возница. Сначала он представил Великого понтифика, в надежде, что его высокий сан повлияет на декуриона.

— Не могу, — упрямо, хотя и смущенно пряча глаза, бормотал служитель, — лошади принадлежат императору.

Когда это не помогло, возница вспомнил, что все вещи отставших римлян находятся на его повозке. Он бесцеремонно распаковал багаж и принялся копаться в ворохе документов Авиена и Тригеция (на что не решились бы ни Лев, ни Про-спер). Некоторое время он вертел в руках лист пергамента с императорской печатью, пытаясь осилить текст, и наконец протянул упрямому декуриону:

— Это тебе подойдет.

То было предписание Валентиниана. Оно гласило:

"Подателю сего незамедлительно выдавать лошадей и оказывать содействие на всем пути его следования".

Предписание, к счастью, было не именное, так как император на тот момент и сам не знал, кто отправится в качестве посла в лагерь гуннов. Коль пергамент протянул возница, то декуриону пришлось исполнять все его просьбы. Возница выбрал самых лучших лошадей, распорядился перед дорогой покормить их овсом и заменил ненадежную часть конской упряжи.

На пятый день пути по Эмилиевой дороге повозка Великого понтифика приблизилась к Мутине, правильнее сказать, к ее догорающим руинам. Совсем недавно через эти места прошли гунны, и встретившийся город им чем-то не понравился. С этого момента нашим скитальцам никого не нужно было спрашивать о передвижениях войска Аттилы. Дым и запах гари стали их надежными проводниками. Вскоре Льву пришлось оставить Эмилиеву дорогу и повернуть на север.

Второстепенный путь, ведущий к Мантуе, в эти печальные времена совсем не годился для путешествий. Кроме нашей повозки никто не двигался в северном направлении, лишь навстречу иногда попадались люди — насмерть перепуганные, некоторые в окровавленных одеждах — они стремились как можно дальше уйти от родных очагов. Окрестности дороги напоминали пустыню, и даже лошади временами отказывались идти в нужном направлении, вознице приходилось вести их за узду через сплошную полосу дыма.

Лев облегченно вздохнул, когда перед ним возникло огромное поле. Ближайшая возвышенность на открывшейся равнине и ее подножие были заняты бесчисленным количеством воинов. Великий понтифик понял, что достиг ставки Аттилы. Он велел остановить лошадей, сменил плащ пилигрима на облачение епископа и обратился к вознице:

— Найди в багаже Авиена документ с императорской печатью. Если приблизятся гунны, показывай им и говори, что привез римских послов. Возможно, тебе удастся сохранить лошадей и собственную жизнь.

— Может быть, тебе, отец римлян, будут полезны некоторые документы? В вещах консуляра я видел пергаменты с большими печатями. — Возница страстно желал оказать Льву хоть какую-то помощь.

— Благодарю, любезный друг, но теперь мне остается уповать только на Господа. Даже самые важные слова на пергаменте не смогут усмирить эту орду.