Лев правосудия

— От тебя ведь не отделаешься, если ты что-то решишь. — Лайтио вздохнул. Я могла бы сказать о нем то же самое. Послышался щелчок зажигалки. — Посмотрим… Приходи в половине второго. К этому времени Рютконен уже, наверное, улетучится.

Я не стала спрашивать, кто такой Рютконен, какое мне дело? Лайтио глубоко затянулся, и я почти почувствовала запах сигарного дыма. По слухам, сотрудникам полиции предлагались курсы по избавлению от табачной зависимости, даже услуги гипнотизера, но Лайтио махнул на них рукой. Курение было не его проблемой, а проблемой окружающих. Не сомневаюсь, что сказал бы Майк Вирту о позиции Лайтио, особенно поскольку речь шла о блюстителе закона: «Помните, охраннику на задании следует отстраниться от собственных потребностей. Нет ни усталости, ни жажды, ни полного мочевого пузыря. Вы сумеете забыть обо всем этом, только как следует упражняясь в достижении концентрации». В учебную программу академии также входили уроки умения успокоиться и медитации, которые поначалу многие из нас находили странными. По-моему, медитация сродни поездкам с дядей Яри на зимнюю рыбалку, где мы проводили в безмолвии многие часы, или чуткому сну Фриды, от которого она пробуждалась в мгновение ока, если чуяла что-то тревожное. Поэтому уроки по избавлению сознания от ненужных мыслей, в сущности, мне давались легко.

Пора было освобождать номер, но прежде я хотела попытаться застать Касси. Искать телефонную карту было некогда, поэтому я решила позвонить из гостиницы. Но, разумеется, не из своего номера. Натянув перчатки, я выскользнула в коридор и посмотрела, не видна ли тележка горничной. На моем этаже ее не было. Этажом ниже ее тоже не наблюдалось, и тут мне повезло: дверь одной из комнат была открыта. Надеюсь, горничная не слишком скоро вернется. В номере уже навели порядок: постель заправлена, полотенца чистые; видимо, нужно было пополнить мини-бар.

Я набрала номер Касси и сразу с разочарованием услышала: «Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позже». В телефонной справочной сказали, что номер Касси закрыт. Можно было предвидеть.

Я только успела выругаться про себя, когда в двери звякнул ключ. Горничная, вот черт! К счастью, в этом номере был не просто туалет за прозрачной дверью, а стандартная ванная комната. Едва я скользнула туда, как дверь отворилась. Надеюсь, даже если горничная и вспомнит, что оставляла дверь номера открытой, проверять санузел не пойдет, а подумает, что кто-то из постояльцев случайно ее захлопнул. Впрочем, я всегда могу прикинуться любопытной дурочкой, желающей поглазеть на чужие номера.

Открылась дверца какого-то шкафа, затем зазвенели бутылки: моя теория насчет мини-бара подтвердилась. Вот комната опустела, я вздохнула с облегчением, но выйти решилась не сразу: горничная могла быть где-то в коридоре поблизости. Поэтому я сначала посчитала до пятисот. Тележка горничной стояла в противоположном конце коридора, но ее самой, к счастью, не было видно. Я забрала вещи из своего номера и отнесла в камеру хранения в холле, потому что вчера вечером забыла взять у Моники ключ. Решила прогуляться в Тееле — хотелось размяться. Обложки газет кричали об облаках пепла, нарушивших воздушное сообщение, какой-то политик дал телевидению интервью на эту тему, стоя на лестнице перед зданием парламента. Кажется, я встречала его, когда работала телохранителем, а потом помощником депутата Хелены Лехмусвуо. Даже короткий опыт позволил мне сделать вывод, что парламент — не место для разумного человека.

В парке Тееленлахти уже цвели крокусы, но прохладный воздух заставлял ускорить шаг: тонкий анорак не спасал от ветра. Вся моя теплая одежда осталась на Унтамонтие, а сейчас она пришлась бы кстати. Времени у меня было вдоволь, и я совершила пробежку вокруг футбольного стадиона и Ледового дворца. На стадионе тренировалась женская команда, завсегдатаи-выпивохи опрокидывали свои бутылки, заканчивая третье пиво за день и выкрикивая всевозможные комментарии и призывы. Я припомнила, как смотрел на женщин Рейска. Груди той светленькой приятно подпрыгивали, тесные брюки шатенки симпатично обтягивали попку. Конечно, прохожие были не в состоянии проникнуть в мысли Рейски, но, перевоплощаясь в него, я стремилась быть мужчиной даже в мыслях. Внезапно Рейска потребовал для себя места в душе, он хотел опять стать видимым. Может быть, мне удастся застать Касси в образе Рейски? Этот увалень вполне способен ошибиться номером, особенно если возьмется за телефон после пары кружек пива.

В домофон Лайтио я позвонила немного раньше условленного времени, поскольку небо затянулось толстым слоем облаков и даже начал накрапывать дождь. Мне не хотелось промокнуть, когда я только-только согрелась после прогулки.

— Это Илвескеро? — пропыхтел знакомый голос из динамика. — Заходи. Рютконен, правда, еще здесь.