Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь

Целых полчаса продолжалась борьба, и скоро перед грудами бычьих туш нагромоздились груды тел нападающих, перед которыми все еще находилась все та же непреоборимая скользкая стена. Потерпев полное поражение, католики наконец отступили. Не больше успеха имели они и у потайных дверей. Что касается атаки на стены и окна, то она была предпринята главным образом для отвлечения защитников от ворот и не отличалась настойчивостью, почему и не имела серьезных результатов. При этом втором приступе нападающие потеряли до четырехсот человек, из которых более полутораста полегло у главных ворот.

Как только неприятель отступил, Франсуа и Филипп распорядились сбросить доски с землей в ров, наполовину наполненный водой; и это было кстати, потому что ко рву уже неслась вражеская конница, которая своими длинными копьями могла бы оттеснить защитников от баррикады и перескочить через нее. Но, видя, что мосты через ров уничтожены, всадники ускакали обратно.

– Я думаю, что после того, как мы отбили два таких штурма, католики уже не предпримут нового нападения, – сказал Франсуа Филиппу.

Действительно, часом позже все католическое войско двинулось обратно по тому же пути, по которому пришло. В замке тотчас было отслужено благодарственное молебствие, после чего многие из фермеров хотели немедленно воротиться на свои фермы, но Франсуа оставил их до утра в замке.

– Пожар на ваших фермах уже показал вам, что вас там ожидает, – сказал он. – Днем вы лучше осмотритесь, и если найдете сараи или какие-либо помещения для ваших семей, то придите за ними, а пока оставьте их в замке до приискания или устройства убежищ. Притом ведь здесь еще многое надо сделать. Мертвых надо похоронить, а раненых ввести в сарай, который мы превратим в лазарет.

– Прежде всего надо выловить доски из рва и сделать новый подъемный мост, – заметил Филипп. – Да нужно еще послать Эсташа и Жака вслед за католиками, чтобы посмотреть, куда они пойдут; ведь они могут вернуться и напасть на нас врасплох, если мы не будем настороже.

Раненных пулями и стрелами, обваренных кипятком и искалеченных оказалось сто тридцать человек. Раненых дворян внесли в замок, а солдат – в лазарет, устроенный в сарае. При свете факела графиня с хирургом и со своими служанками ухаживала за ними, перевязывала им раны и ободряла их.

Было уже около полуночи, когда вдали послышался топот большого числа всадников, приближавшихся к замку. Все схватились за оружие. Франсуа взбежал на стену.

– Кто едет? – закричал он. – Отвечайте, или мы будем стрелять!

Всадники остановились, и один из них крикнул:

– Это ты, Франсуа?

– Да, де Лану! – ответил с радостью Франсуа.

– Где же неприятель? – спросил хорошо знакомый голос адмирала.

– Он отступил вечером, оставив около семисот человек ранеными и убитыми.

Из отряда послышались восклицания одобрения.

– Факелов к мосту! – приказал Франсуа. – Адмирал приехал к нам на помощь.

Минуту спустя отряд адмирала переправился через временный мост. Франсуа сбежал вниз и встретил гостей в воротах.

– Как! – сказал адмирал. – Они сожгли ваш подъемный мост и ворота? Как же им не удалось взять замок? А, вижу – вы устроили баррикаду… Что это – свежие бычьи туши?

Франсуа объяснил, из чего устроена была баррикада.

– Счастливая мысль! – воскликнул адмирал. – Ваши кузены, де Лану, молодцы. Самые опытные воины не придумали бы ничего лучшего! И вы говорите, Лаваль, что неприятель потерял семьсот человек?

– Да.

– Сколько же было сил у вас?

Филипп объяснил. В это время графиня показалась на крыльце, чтобы встретить гостей.

– Примите мою горячую благодарность за быструю помощь, – сказала она. – Мы не могли ожидать вас раньше утра.

– Да, мы очень спешили, – ответил адмирал. – Ваш гонец прибыл к нам с рассветом; лошадь его пала в пути, и последние пять миль он шел пешком. Я, не медля ни минуты, выехал с четырьмястами всадниками и помчался сюда. Мы сделали остановку только на три часа днем, чтобы дать отдохнуть нашим коням, да всего один час вечером. И то мы боялись, что застанем замок в огне.

Графиня пригласила гостей в дом и предложила им ужин. Часть быков, оказавших столь важную услугу осажденным, разрезали и зажарили над большими кострами, пылавшими во дворе.

– Не знаете ли вы, где теперь католики? – спросил адмирал.

– Они остановились в деревне, в семи милях отсюда, – ответил Франсуа. – Мы послали двух верховых за ними, чтобы убедиться, что они не замышляют вернуться и захватить нас ночью врасплох.

– А что, де Лану, – воскликнул адмирал, – не ударить ли нам на них ночью? Вероятно, после сегодняшней схватки они спят крепко и не ожидают нас.

– Превосходно, адмирал! Только вынесут ли новый переход наши измученные кони?

– У нас есть двести коней, адмирал, – вмешался Франсуа, – пятьдесят моего отряда и полтораста пригнанных фермерами. Можно оседлать их для вас. Хотя мы и сильно побили католиков, наши фермеры все-таки не забыли, что их фермы сожжены, а потому с радостью последуют за вами вместе с моими солдатами.