Лев Святого Марка

Как только стало светать, явился в гавань и сам Полани, выразивший удовольствие по поводу исполненной работы, а спустя полчаса был уже поднят якорь. Все уже было готово к отплытию, когда наконец явился Маттео.

– Однако вы не очень-то спешили сюда, Маттео, – сказал Полани и стал его упрекать, что он не явился на корабль раньше, чтобы принять участие в спешной и трудной работе с наряжения в путь корабля.

Маттео был, конечно, очень смущен этим выговором, но к нему вернулось хорошее расположение духа, как только Полани покинул корабль. Он объяснил Франциску, что провел вечер очень приятно среди разговоров в кругу приятелей.

– О чем же вы так усердно разговаривали? – спросил Франциск.

– О музыке, о костюмах и, конечно, о последнем скандале на Пьяцце.

– У каждого свой вкус, по-моему, это праздная болтовня. Ну, Маттео, теперь мне хочется немного отдохнуть, и я пойду и посплю часочек-другой.

Франциск удалился в свою каюту и едва успел лечь, как заснул так крепко, что проснулся только тогда, когда его разбудил Джузеппе, сказав, что уже полдень и обед готов.

«Бонито» шел вперед быстрым ходом. Ветер был умеренный, но большею частью попутный, а матросы усердно работали веслами непрерывно днем и ночью, сменяясь каждые два часа.

Обогнув южную часть Италии, они стали высматривать, не встретится ли им неприятельский флот, но ни одного корабля с генуэзским флагом не попадалось им на пути. Теперь они зорко сторожили галеры Пизани и к вечеру всегда становились на якорь из опасения ночью пройти мимо, не заметив их. Иногда они нагоняли по пути какую-нибудь рыбачью лодку и старались раздобыть сведения о двух враждующих эскадрах, но ничего не могли разузнать, кроме того, что несколько дней назад виден был генуэзский флот, подвигавшийся по направлению к северу. О флоте же Пизани никто ничего не знал.

Глава XI

Сражение под Антием

– Теперь мы приближаемся к Антию и вступаем, так сказать, в генуэзские воды, – объявил капитан. – Если мы не встретим теперь Пизани, то очутимся в самом неприятном положении, так как легко можем попасться в руки одного из генуэзских крейсеров.

– Да, вы правы, капитан, – согласился Франциск, – но нам даны очень определенные приказания, чтобы мы плыли к северу, пока не встретимся с Пизани. Если же мы, доплыв почти до самой Генуи, не встретим его, то обязаны пуститься в обратный путь.

– Все это прекрасно, но генуэзцы не подпустят нас так близко к их берегу. Они нас увидят с гор и тотчас же пустятся в погоню. Я думаю, лучше всего стать нам сегодня ночью на якорь под прикрытием берега. Если я не ошибаюсь, завтра утром будет шторм. Мне не нравится вид облаков, так что лучше отложить решение о наших дальнейших действиях до завтра.

Наутро, как предсказал капитан, подул сильный ветер, поднялось волнение на море, и они решили плыть, держась близ защищенного от ветра берега. В это время показался какой-то флот, двигавшийся на далеком расстоянии от них.

– По местам! – скомандовал капитан.

– Может быть, это флот Пизани, – сказал Франциск.

– Конечно, возможно, – согласился капитан, – но все-таки нам не следует останавливаться и подвергать себя риску, прежде чем мы не удостоверимся, чей это флот.

Минут десять спустя на «Бонито» раздались радостные возгласы, так как оказалось, что видневшиеся вдали корабли были венецианские.

– Смотрите, – вскричал Франциск, – генуэзцы уже тоже заметили корабли Пизани и теперь спешат поставить паруса, чтобы идти навстречу ему или чтобы скрыться от него. Сколько, по-вашему, кораблей у Пизани, капитан?

– Кажется, только девять, – отвечал капитан, – как раз столько же, сколько и у генуэзцев.

– Тогда генуэзцы, конечно, решатся напасть на них, – сказал Маттео. – Но зачем они в таком случае направляются в море, вместо того чтобы ожидать приближения Пизани?

– Главнокомандующий, очевидно, не желает, чтобы его атаковали в то время, когда его суда стоят на якоре, – отвечал капитан. – Нет, он совершенно прав, выступая в море. Я полагаю, что генуэзцы рассчитывают на то, что мы не решимся напасть на них в такую бурю, но Пизани не посмотрю ни на что, будь хоть самый ужаснейший шторм.

– Чего бы я ни дал, чтобы в эту минуту быть на одной из наших военных галер, – сказал Маттео.

– Разве мы не могли бы пробраться к нашим галерам, капитан? – спросил Франциск. – Конечно, не с целью принять участие в сражении, так как у нас всего сотня людей, а на галере их должно быть втрое больше. А все-таки мы были бы вблизи своих, и нам удалось бы видеть сражение, а может быть, даже подать помощь потерпевшим.

– Что же, я могу на это согласиться, – отвечал капитан, – если вы возьмете на себя ответственность за последствия, но помните, синьор Франциск, что если наши потерпите поражение, то «Бонито» легко может попасть в руки неприятеля.

– Мне кажется маловероятным, чтобы неприятель при равных силах одолел Пизани, – заметил Франциск. – Но даже в случае победы генуэзцев у них будет много других, более важных дел, чем гнаться за таким небольшим кораблем, как наш.