Лев Святого Марка

– Да, но я обязан свято хранить эту тайну, и ни за что не решусь открыть ее вам.

– Вы правы, Франциск, но, хотя вы умалчиваете о вашей тайне, я уверен, что моя жена и ее сестрица Джулия Полани кое-что знают о ней, – отвечал Руфино.

Франциск в ответ только улыбнулся.

– Они обе смотрят на меня как на родного брата, и я не скрою, что им кое-что известно.

– Да это и весьма понятно, – сказал Руфино. – А! Вот и Маттеь. Он расставлял ночные караулы.

В течение уже нескольких недель обоим друзьям не удавалось беседовать друг с другом, хотя они встречались каждый раз, когда Франциск приезжал на остров по своим служебным обязанностям.

– Я сейчас видел, как пронесли мимо твою гондолу, – начал Маттео, войдя в палатку. – Сначала я не мог понять, что бы это значило, но когда увидел Джузеппе, то мне все стало ясно. Ты, собственно, зачем явился сюда? Вероятно, поразведать насчет генуэзцев?

– Да, хочу постараться кое-что разузнать.

– А ведь это блестящая мысль перенести лодку через остров, чтобы попасть в канал Маламокко!

Разговор их был прерван появлением в палатке солдата, доложившего, что гондола спущена на воду, и Франциск поспешил распрощаться.

– Гребите не торопясь и старайтесь как можно меньше шуметь, – приказал он, усевшись в гондолу.

Легкая лодка бесшумно скользила по воде. Они пересекли главный канал и теперь плыли по одному из многочисленных боковых каналов; в недалеком расстоянии от них уже виднелось в воде отражение огней Чиоггии. Они приостановились и стали прислушиваться, а затем осторожно направились к более глубокому каналу, где против Чиоггии стояли неприятельские корабли. До их слуха уже доносились людские голоса и глухие звуки шагов генуэзских матросов, ходивших взад и вперед по кораблю.

– Это сторожевые галеры, – сказал Франциск. – Я думаю, что мы проберемся по мелководью, лишь бы нам не наскочить на цепь, преграждающую вход в канал.

– Мы-то проскочим, – отвечал Филиппо, – но тяжелые суда, разумеется, там не пройдут! А уж в случае чего мы можем пройти вброд, а гондолу перенесем через цепь.

Дело обошлось, однако, лучше, чем они ожидали; правда, лодка не раз задевала о дно, но все-таки они двигались вперед.

– Теперь мы опять в глубоком месте, синьор; цепь, протянутая через канал, осталась позади. До города всего каких-нибудь сто футов.

– Значит, мы будем проезжать сейчас мимо генуэзских галер. Гребите медленнее, – сказал Франциск, – и по временам всплескивайте веслами, чтобы они нас приняли за мирных рыбаков и не подумали, что мы пробираемся в канал тайком.

Споро они увидели перед собой темную массу кораблей с целым лесом высившихся мачт.

В каютах виднелись огни, в тишине ясно раздавались говор, смех и пение матросов.

– Много наловили сегодня? – спросил один из генуэзских матросов, когда лодка Франциска близко проплывала мимо галеры.

– Нет, сегодня неважный улов, – отвечал Джузеппе. – Ваши корабли да стрельба распугали всю рыбу.

Когда они миновали последний корабль, Филиппо обратился к Франциску:

– Позвольте мне высадиться здесь на берег, синьор. Здесь неподалеку живут знакомые, я живо добегу до них и поразузнаю, нет ли каких-нибудь новостей!

– Мысль недурная, Филиппо. Ступай скорее. Мы подождем тебя здесь.

Через двадцать минут гондольер уже возвратился к ним.

– Я видел нескольких знакомых, и все они сказали, что генуэзцы и не думают трогаться с места и никто не помышляет даже, чтобы венецианцы решились выступить в море и напасть на них. Я, конечно, держал язык за зубами.

– Прекрасно, Филиппо, – сказал Франциск. – А теперь мы посмотрим, не стоят ли корабли у входов в каналы.

Несколько пылающих огней указывали на то, что на суше были солдаты, но никаких кораблей близ берега они не видели. После краткого совещания они решили объехать острова и через третий проход, который им предстояло исследовать, пройти между Палестриной и Брандоло.

Лишь только они достигли канала, навстречу им показалась большая весельная лодка и послышался оклик.

– Стой! Весла долой! Чего вы тут шныряете по ночам? Кто вы такие?

– Рыбаки, – отвечал Филиппо, не поднимая весел.

– Стой, говорю вам! – вскричал сердито офицер. – Тут и днем не позволяется проезжать по каналу, а ночью и подавно. Слышите вы?

Гондольеры продолжали все-таки грести, пока наконец значительно перегнали лодку.

– Смотрите, там еще две лодки впереди нас, синьор, – сказал Джузеппе. – Они хотят преградить нам путь. Я думаю, мы не попадем к Палестрине.

– Тогда направляйте лодку на Брандоло.

Гондола изменила направление, а стоявшие впереди генуэзские галеры тотчас направились к ней; но, несмотря на большое число весел, все-таки им не удалось угнаться за гондолой, и уже через пять минут галеры начали отставать.

– Ну, теперь мы выбрались из канала, – сказал Филиппо. – Тут скоро будет так мелко, что им не пройти здесь.

Чуть позже они услыхали какой-то треск и догадались, что одна из гнавшихся за ними галер села на мель.

После нескольких ударов весел гондола уткнулась в берег у Брандоло.

– Это ты, Франциск? – спросил ожидавший их Маттео.