Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

В феврале 1920 г. на документ Троцкого просто не обратили внимания. Видимо, именно тогда на нем появилась собственноручная надпись Ленина: «В архив». Возвратившись в Москву, Троцкий вторично послал эти тезисы, теперь уже на имя Ленина, Крестинского, Бухарина и Каменева, которых в то время считали политическими и теоретическими авторитетами партии. В сопроводительной записке, датированной 20 марта, автор буквально повторил свою прежнюю сопроводительную записку [938]. Теперь уже «соображения» Троцкого рассмотрел ЦК, но скромная инициатива наркома была сочтена ересью. Троцкий был обвинен во «фритредерстве», то есть в стремлении ввести свободную торговлю, что считалось всеми правоверными большевиками, включая его самого, грубым отступлением от коммунистических канонов. Ленин резко и решительно выступил за сохранение военного коммунизма в полном объеме. Предложение Троцкого было провалено одиннадцатью голосами против четырех.

Троцкий пытался аргументировать свою точку зрения тем, что официальная продовольственная политика все равно развертывается на основе мелкобуржуазного хозяйства, что необходимо создать в этой области стимул к улучшению крестьянской производственной инициативы, что это может быть сделано при полном сохранении пролетарской диктатуры, путем уступок экономического характера. Но переубедить большинство ЦК он не смог. На тезисах Троцкого после их обсуждения Ленин снова собственноручно, во второй раз, написал: «В архив» [939]. Так и остался в архивном фонде ЦК партии этот удивительный документ с двумя одинаковыми ленинскими резолюциями: одной — вверху документа, другой — сбоку.

Что же произошло с Троцким? Почему он столь легко разрешил сдать в архив записи казавшихся ему важными мыслей, с которыми дважды он пробовал подступиться к Ленину? По каким причинам он отказался от весьма ограниченной, но все же явно правильной, как показало будущее, инициативы? Неужели речь шла всего лишь о подчинении партийной дисциплине и авторитету Ленина? Можно предположить, что в данном случае Троцкий действительно оказался в идеологическом тупике. Марксистские догмы, каноны концепции перманентной революции, требовали любой ценой направить все усилия на выживание советской власти в России — до наступления заветной мировой или хотя бы европейской революции. Наилучшим средством для этого могла быть, в представлении Троцкого, жесткая система государственного управления всеми сферами жизнедеятельности населения, суровая дисциплина в экономической и политической области, обеспечение городского населения продуктами сельского хозяйства по минимальным прожиточным, голодным нормам при столь же нищенском существовании крестьянства, непререкаемое проведение партийной линии в идеологической и пропагандистской области, безжалостное подавление любого недовольства и каких бы то ни было выступлений против существовавшей власти, даже если они происходили под советскими или партийно-коммунистическими знаменами. Иначе говоря, Троцкий представлял себе всю Россию в качестве единого «военного лагеря», построенного по тем же принципам единоначалия и жесткого регулирования, которые он сумел насадить в Красной армии.

В то же время Троцкий стал воочию замечать, что эта система не просто дает сбои, но может внезапно начать рушиться и потерпит крах, не дожив до сильно запаздывавшей международной революции. Такого рода откровения возникали перед внимательным взором эмоционального наркома далеко не часто, но, когда все же возникали, они оказывали весомое воздействие на весь характер его мышления. Скорее всего, именно во время таких приступов разочарования и возникли «соображения», с которыми Троцкий поделился с членами ЦК. Троцкий не считал, что система военного коммунизма изжила себя. У Троцкого произошел непродолжительный еретический загиб, который им же был подавлен и преодолен. Убедительным свидетельством этого может служить тот факт, что уже 8 марта Политбюро рассмотрело новые тезисы Троцкого — «Об очередных задачах хозяйственного строительства», главной идеей которых было усиление военно-коммунистических методов в народном хозяйстве, и постановило опубликовать их в «Известиях» как тезисы ЦК [940].

Наркомвоенмор перестроился очень быстро. Весь 1920 и начало 1921 г. Троцкий провел, осуществляя на практике идею милитаризации труда, превращая значительную часть советских войск в «трудовую армию». А это означало не что иное, как попытку возвращения к полурабскому, военно-феодальному труду миллионов людей, увод страны в средневековье.

2. Трудовые армии

С февраля — марта 1920 г. значительная часть усилий наркома была направлена на практическую реализацию трудовой повинности на началах милитаризации труда. Основным направлением в этой области Троцкий считал использование на «трудовом фронте» воинских частей, освобожденных от необходимости в данный момент воевать. Схема, придуманная Троцким, была стара и банальна: если и когда армия не воюет, она работает.