Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

В январе 1919 г. в Москве удалось провести формальное собрание представителей восьми уже провозглашенных коммунистических партий и левых социалистических организаций, причем одна из них — Балканская социал-демократическая федерация — являлась объединением нескольких партий. Представлял ее не присланный ею в Москву делегат, а друг Троцкого Раковский, который когда-то был председателем этой федерации, но теперь стал главой советского правительства Украины. Все остальные участники (взявшие на себя представительство поляков, венгров, австрийцев, латышей, финнов, американцев) также не были официальными делегатами своих партий, а оказались в Москве случайно по совсем другим делам.

Совещанием руководили Ленин и Троцкий, причем Лев Давидович написал текст обращения [686], которое было принято в качестве призыва к созыву первого конгресса нового, революционного Интернационала. Обращение содержало программные моменты, причем основывалось, с одной стороны, на программе РКП(б), которая еще не была принята и только готовилась к обсуждению на предстоявшем VIII партийном съезде, намеченном на март, и с другой — на программе германского «Союза Спартака» — предшественника компартии Германии. Основополагающим положением документа было определение текущей эпохи как эпохи «разложения и краха всей мировой капиталистической системы, которые будут означать и крах европейской культуры вообще, если не будет уничтожен капитализм с его неразрешимыми противоречиями». Одновременно в документе формулировались задачи захвата государственной власти, установления «диктатуры пролетариата», «поголовного вооружения пролетариата» и «социализации» крупной промышленности, то есть все те большевистские мероприятия, которые были осуществлены в Советской России и на практике привели к установлению однопартийной системы, подавлению оппозиции и гражданской войне, о чем не могли не знать члены национальных компартий.

4 марта собравшаяся в Москве конференция иностранных коммунистических партий, выразивших желание примкнуть к новому объединению, провозгласила создание 3-го Коммунистического интернационала, а себя объявила его I конгрессом. С главным докладом «О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата» на конгрессе выступил Ленин. Троцкий написал текст основного документа конгресса: «Манифеста Коммунистического Интернационала к пролетариям всего мира», содержание которого он обосновал в обширном и красочном выступлении [687]

. Манифест был одобрен без обсуждения всеми участниками при одном воздержавшемся — немце Гуго Эберлайне [688], который имел указания своей партии не соглашаться на учреждение Интернационала без предварительного обсуждения этого вопроса компартией Германии

[689].

Если учесть, что программа Коминтерна была принята только через девять лет — в 1928 г., на VI конгрессе Коминтерна, то становится понятным, насколько важным для новой организации оказался этот временный программный документ, написанный Троцким. В нем в весьма патетической и образной форме — крупными мазками — описывалась картина тех реальных ужасов, которые причинила человечеству мировая война, а затем делался весьма поспешный вывод о «крушении капиталистического государства», о том, что гражданские войны навязываются трудящимся правящими классами и что «рабочий класс не может не отвечать на удар ударом». Объявляя о разрыве с «изжившими себя официальными социалистическими партиями», 3-й Интернационал устами Троцкого провозглашал себя наследником многих поколений революционных борцов. Манифест содержал призыв к рабочим всех стран объединяться под коммунистическим знаменем, «которое уже является знаменем первых великих побед».

Троцкий выступил на конгрессе еще и с докладом «Об РКП и Красной армии» [690], в котором, собственно, о партии не было ни слова, но довольно подробно говорилось о создании дисциплинированной армии, об утопичности лозунга народной милиции в условиях гражданской войны. И хотя Троцкий признавал, что сейчас Советской республике необходимо удержаться и выжить, он не оставлял агрессивного тона, завершив доклад словами о готовности прийти на помощь западным братьям.

Словесный портрет Троцкого на I конгрессе Коминтерна запечатлел американский журналист А. Рэнсом: «Троцкий в кожаном пальто, военных бриджах и гетрах, в меховой шапке с эмблемой Красной армии на лобной части смотрелся очень хорошо, но это была странная фигура для тех, кто знал его как одного из крупнейших антимилитаристов в [предвоенной] Европе».

Внешнему виду и эффекту от своего внешнего вида Троцкий уделял большое внимание. Он считал это частью важной агитационной и пропагандистской работы. Закончив свою речь, он уже покинул было трибуну, но запротестовал фотограф, не успевший его снять. Троцкий вернулся и позировал на трибуне до тех пор, пока фотограф не сделал несколько снимков [691].