Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917

Троцкий, разумеется, был взбешен. 23 апреля (6 мая) 1912 г., то есть на следующий день после выхода первого номера петербургской большевистской «Правды», в венской «Правде» появилась редакционная заметка с обвинениями по адресу большевиков в присвоении заголовка. Это было, пожалуй, наиболее острое публичное обвинение против Ленина, которое вышло из-под пера Троцкого, ибо ясно было, что именно он был автором заметки: «Спрашивала ли редакция новой газеты нашего согласия? Нет, не спрашивала. В каком отношении стоит петербургская газета к нашей? Ни в каком. По какому же праву и кто именно пытается ввести своё предприятие в среду читателей-рабочих под флагом нашего издания? Такого права ни у кого нет и не может быть».

Редакция венской газеты выступила с официальным обращением к своей незваной питерской «однофамилице», в котором выдвигалось требование, чтобы она немедленно изменила своё наименование. Притворно возмущённый Ленин 19 августа 1912 г. писал в редакцию своей «Правды»: «Троцкому советую ответить в почтовом ящике: «Троцкому (Вена). Отвечать на склочные и кляузные письма не будем»… Ещё бы лучше так ответить Троцкому в почтовом ящике: «Троцкому» (Вена). Напрасно трудитесь посылать склочные и кляузные письма. Ответа не будет»[730]

.

Саму августовскую конференцию, как и можно было предположить, Ленин встретил крайне раздражённо и враждебно. В письме редакции петербургской «Правды» он называл её «архиглупой затеей»[731]. А Каменеву он агрессивно сообщал 25 августа: «Сегодня получил от Троцкого приглашение на «их» конференцию (на 25. VIII). Значит, собрались-таки! Конечно, мы не едем. Ц[ентральный] О[рган] хочет подготовить на 2/3, чтобы тотчас

, по выходе их извещения выпустить ответ»[732].

Правда, опытный и хитрый Ленин всё же послал в Вену своего «разведчика». Им был А.А. Поляков (псевдоним Кацап)[733], секретарь областного бюро РСДРП Центрально-промышленного района, который, как оказалось, был «по совместительству» секретным сотрудником Московского охранного отделения. В письме Полякову по этому поводу Ленин требовал от него защищать в Вене решения Пражской конференции, но, главное, сообщить подробности и «обстоятельства дела детальнее»

[734].

Вновь и вновь, повторяясь, но всё более распаляясь, Ленин продолжал комментировать результаты августовской Венской конференции и их пропаганду Троцким в прессе. В ленинской статье «Вопрос о единстве», появившейся в середине февраля 1913 г. в петербургской «Правде», звучало, в частности: «Ни слова по существу вопроса! Ни малейшей попытки привести точные факты

и всесторонне разобрать их! Ни намёка на реальные условия единства! Голые восклицания, напыщенные слова, надменные выходки по адресу не называемых автором противников, внушительно-важные уверения, — вот весь багаж Троцкого»[735]. Казалось, что Ленин, одурманенный собственным злобным красноречием, просто не замечал, что как бы смотрел в зеркало, приписывая Троцкому собственные манеры поведения и изъяснения, за тем лишь исключением, что Троцкий обычно, будучи более осторожным, не называл противников, а Ленин старался бить прямо в лицо.

Тенденциозное привязывание имени и деятельности Троцкого к ликвидаторам, изображение его как чуть ли не главного их покровителя и вдохновителя было характерно и для ряда следующих выступлений большевистского руководителя. В новых «Заметках публициста» (июнь 1913 г.) он провозглашал: «Троцкий, служа верную службу ликвидаторам, уверил себя и наивных «европейцев» (из любителей азиатской сплетни), что ликвидаторы «сильнее» в легальном движении. И эту ложь опровергают факты»[736]. Однако никакие факты вслед за этим не приводились.