Лев Троцкий

Накануне дня этого выступления Троцкий встретился с американским журналистом, членом Социалистической партии США Джоном Ридом, прибывшим в августе 1917 года в Россию в качестве военного корреспондента. Рид был настроен пробольшевистски, и их встреча сыграла огромную роль в закреплении этой позиции. Троцкий проповедовал Риду идеи перманентной революции, заявив, что после окончания войны Европа будет воссоздана пролетариатом путем уничтожения национальных границ в виде федеративной республики, Соединенных Штатов Европы.[469] Естественно, идеи «вождя» большевиков были немедленно переданы в американскую прессу и способствовали тому, что газеты западного мира стали твердить о предстоявшем приходе к власти большевиков во главе с Троцким. Сам Рид стал поклонником Троцкого-оратора и об одном из его выступлений в эти дни писал так: «На трибуну поднялся уверенный и владеющий собой Троцкий. На его губах блуждала саркастическая улыбка, почти насмешка. Он говорил звенящим голосом, и огромная толпа подалась вперед, прислушиваясь к его словам».[470]

Подрывные заявления следовали одно за другим. 21 октября ВРК издал обращение, написанное Троцким и адресованное гарнизону Петрограда и окрестностей, о том, что штаб Петроградского военного округа не признал ВРК, отказался вести с ним совместную работу и, таким образом, стал открытым оружием контрреволюционных сил. За этим следовали указания:

«1. Охрана революционного порядка от контрреволюционных покушений ложится на вас под руководством Военно-Революционного Комитета.

2. Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-Революционным Комитетом, недействительны…»[471]

Так Троцкий вносил свой исключительный вклад во все большее нагнетание обстановки в Петрограде в расчете на достижение критической массы к моменту открытия съезда Советов.

Но открытая борьба за власть развернулась чуть раньше. Большевики воспользовались попыткой Керенского перейти в контрнаступление, что позволило начать бунт под видом оборонительной операции.

Второй съезд Советов и захват государственной власти

Двадцать третьего октября распоряжением правительства были запрещены «Рабочая правда» и «Известия» Петроградского совета и к помещениям редакций и типографии направлены исполнители в сопровождении отряда юнкеров.

Троцкий тут же отдал приказ направить к типографии отряды Шестого саперного батальона и Литовского полка, шедших за большевиками.[472] Вслед за этим он написал текст приказа ВРК, под которым поставил подписи Подвойского и Антонова-Овсеенко. Документ требовал немедленно открыть типографии революционных газет и разрешить редакциям продолжать их выпуск.[473]

Вслед за этим отряды солдат, матросов и рабочих начали занимать жизненно важные пункты города. Столица перешла в руки ВРК почти без сопротивления. Правда, у Временного правительства оставался Зимний дворец, но к нему были подтянуты вооруженные отряды, которые ожидали распоряжения, чтобы занять здание, хотя командиры опасались, как бы группы, участвовавшие в перевороте, в огромном помещении попросту не заблудились. Подготовкой к взятию Зимнего руководил Антонов-Овсеенко.

Троцкий был напряжен до предела. Он не отходил от телефона, получая все новые подтверждения, что отряды, посланные в определенные пункты, заняли их. Благоприятные сообщения позволили немного расслабиться. Он попросил у Каменева папиросу (Лев Давидович тогда курил, хотя и немного), но, едва затянувшись, потерял сознание. Произошел один из казавшихся необъяснимыми приступов. Правда, Троцкий быстро пришел в себя и тут же сообразил, что давно ничего не ел. «Во всяком случае это было не вчера».[474] Так что, скорее всего, причиной приступа на этот раз был голод.

Вечером 24 октября в Смольном появился загримированный Ленин, который, едва войдя в штаб переворота, узнал, что он уже совершен.

На следующее утро Троцкий выступил на экстренном заседании Совета с докладом о свержении Временного правительства. Он сообщил, что отдельные министры арестованы, другие будут взяты в ближайшие часы, Предпарламент распущен, заняты важнейшие пункты города. Троцкий объявил, что следующим пунктом порядка дня будут задачи власти Советов. «Докладчиком по второму вопросу выступит тов[арищ] Ленин», — неожиданно и весьма театрально заявил он. В ответ раздались «несмолкаемые аплодисменты». Троцкий завершил доклад, провозгласив: «Да здравствует возвратившийся к нам т[оварищ] Ленин!»[475]