Лев в долине

Тем временем торговец узнал Эмерсона, перегнувшегося через перила террасы, и запричитал с удвоенной силой:

– Господин Эмерсон! О, великий Отец Проклятий, взгляни, что они сделали со старым бедняком! Я разорен! Мои жены будут голодать, дети лишатся крова, дряхлая мать...

– Не говоря уж о еще более дряхлой бабушке! – подхватил Эмерсон ноющим голосом, словно постигал тонкости разговорного арабского в самых зловонных закоулках каирских базаров. Далее последовали эпитеты, вызвавшие у уличных слушателей взрыв хохота.

Эмерсон заулыбался. Для него лучшая награда – высокая оценка его вульгарных острот. Кто выступает ценителями, значения не имеет. Бросив в тележку торговца горсть мелочи, он сказал:

– Купи прабабушке новый наряд, дабы она побольше зарабатывала своей профессией.

По-моему, замечание было совершенно неуместным, но улица покатилась со смеху. Эмерсон довольно огляделся, словно актер, которому устроили овацию. Почувствовав мой взгляд, он скорчил серьезную мину и гневно воскликнул:

– Говорил я тебе – не надо здесь останавливаться, Амелия! Разве в приличный отель пустили бы такого типа, как Каленищефф, а? Ноги моей здесь больше не будет! Где этот болван Бехлер?! Герр Бехлер!

Говорят, у опытных хозяев гостиниц нюх на зреющие неприятности. Еще говорят – но это, скорее, злонамеренные измышления, – что герр Бехлер всегда ждет от Эмерсона каких-нибудь выходок и не спускает с него глаз. Так или иначе, управляющий как по волшебству вырос у нашего столика.

– Вы меня звали, профессор Эмерсон? – спросил он шепотом.

– Почему вы шепчете? – осведомился Эмерсон.

– Чтобы своим примером убедить тебя понизить голос, – подсказала я.

Герр Бехлер послал мне благодарный взгляд.

– О чем это ты, Пибоди, черт возьми?! – еще громче заорал Эмерсон. – Я никогда не повышаю голос. Объясните, герр Бехлер, с какой стати вы пускаете в свой отель всяких подлых мошенников, а? Это возмутительно!

– Вы имеете в виду князя Каленищеффа?

– Князя?! Ха! Да этот прохиндей не имеет права ни на титул, ни на высокое звание археолога! Он попросту вор и отъявленный мерзавец. Его банду мы с миссис Эмерсон разоблачили в прошлом году...

– Прошу, профессор, потише! – Бехлер заломил руки. – На нас смотрят. Вас могут услышать!

– И очень хорошо! Слова для того и предназначены, герр Бехлер, чтобы их слышали!

– А ведь герр Бехлер прав, Эмерсон, – вмешалась я. – Мы с тобой знаем, что этот человек виновен, но у нас нет доказательств. Мы не вправе ожидать, что герр Бехлер тоже отнесется к нему как к преступнику. Что мне хотелось бы узнать, так это имя несчастной, которую он опекает. С виду она так молода! И куда только смотрит ее мать? Как она позволяет дочери появляться на людях в обществе такого подозрительного субъекта?

Герр Бехлер колебался, пытаясь сохранить привычную сдержанность, но я-то чувствовала, как ему хочется посплетничать с приятным, понимающим собеседником. То есть со мной.

– Эта особа – сирота, – начал он. – Возможно, вы о ней слыхали. Она ваша соотечественница – мисс Дебенхэм, дочь и единственная наследница покойного барона Пиккадилли.

– Наследница... – повторила я в задумчивости.

– Неудивительно, что Каленищефф вертится около нее, – проворчал Эмерсон. – Нет, Бехлер, мы с ней не знакомы. Нас не интересуют взбалмошные аристократки. Не желаю больше слышать об этой мисс Девоншир или как ее там... Миссис Эмерсон она тоже не интересна: у моей жены нет времени на такую публику.

– Прекрати, Эмерсон. Герр Бехлер знает, что я никогда не вмешиваюсь в чужие дела. Просто в данном случае мой долг – спасти несчастную, попавшую в беду. Юная леди наверняка понятия не имеет, что собой представляет Каленищефф, и ее следует предостеречь. Если я могу хоть чем-то ей помочь...

Наконец-то Бехлер получил возможность высказаться.

– Должен признаться, миссис Эмерсон, что ситуация сложилась щекотливая. Мисс Дебенхэм прибыла в Каир без сопровождения, даже без горничной. Она быстро познакомилась с князем, и их поведение тут же стало скандальным. Вы не первая, от кого я слышу возмущенные слова в адрес этой пары. Как мне ни претит оскорблять британскую аристократку, придется, наверное, попросить мисс Дебенхэм покинуть мою гостиницу.

Я по его примеру понизила голос.

– Вы хотите сказать, что они... они...

– Прошу прощения, миссис Эмерсон. – Бехлер склонился ко мне. – Я вас не расслышал.

– Наверное, это к лучшему. – Рамсес взирал на меня широко раскрытыми, ничего не выражающими глазами – верный признак, что наш разговор вызывает у него острое любопытство. Я уже давно рассталась с надеждой, будто Рамсес не имеет понятия о вещах, которыми не положено интересоваться в восьмилетнем возрасте, но стараюсь сохранить хотя бы видимость наивности. – Эмерсон, отведи Рамсеса наверх и умой его.

– Он и так чистый, – возразил Эмерсон.

– Лишний раз умыться не вредно. Ты ведь знаешь, что сегодня мы ужинаем в «Мена-Хаус». В полнолуние оттуда великолепный вид на пирамиды. Хотелось бы побыстрее там оказаться!

– Прекрасно! – Эмерсон поднялся. – Только не думай, что я не догадываюсь о твоих планах, Пибоди. Будь осторожнее!