Левая рука тьмы

– Я – как бы нить накаливания, – объяснял мне Фейкс через день или два после сеанса предсказания. – Наша общая энергия нарастает как вовне, так и внутри нас, исходит наружу и возвращается назад, каждый раз вдвое усиливая свой импульс, пока не происходит прорыв; тогда в меня входит свет, окружает меня и я сам как бы становлюсь этим светом… Один Старик из Цитадели Арбин однажды сказал мне: если бы Ткача удалось в момент ответа поместить в вакуум, он продолжал бы гореть годами. Именно так трактует учение Йомеш состояние, в котором оказался Меше: он ясно видел прошлое и будущее не один лишь миг, а в течение всей своей жизни – из-за вопроса, заданного лордом Шортхом. В это трудно поверить. Я сомневаюсь, что человек способен такое вынести. Впрочем, не важно…

Нусутх – вечный и двусмысленный ответ ханддаратов. Как и всегда.

Мы шли рядом по дорожке, и Фейкс посмотрел на меня. Лицо его – одно из самых красивых человеческих лиц, какие я когда-либо видел, – тонкое и твердое одновременно, казалось вырезанным из камня.

– Во Тьме, – сказал он, – нас было десять; не девять. Там был кто-то еще, не Предсказатель.

– Да, был. Я не сумел мысленно отгородиться от вас. Вы, Фейкс, прирожденный слушатель, реципиент, к тому же у вас естественный дар проникновения в чужую душу; так что, по всей вероятности, вы прирожденный и весьма сильный телепат. Именно поэтому вы и есть Ткач, тот, кто инициирует и поддерживает напряжение всей группы Предсказателей, объединяя их общий дар предвидения до тех пор, пока связь не нарушится и вместе с ней не исчезнет и та «паутина», что была соткана вами; в этот момент вы и получите ответ.

Он слушал мрачно, но заинтересованно.

– Странно слышать, как тайны моего искусства излагает посторонний, человек Извне… Я-то ощущаю его лишь изнутри, как последователь Ханддары.

– Если вы… если ты позволишь, Фейкс… конечно, если ты сам этого захочешь – что до меня, то мне бы этого очень хотелось! – мы можем попробовать поговорить с тобой мысленно.

Теперь я был уверен, что он прирожденный телепат; его согласие, немного практики – и непроизвольно созданный им барьер исчезнет.

– Если ты научишь меня этому, я смогу слышать, что думают остальные?

– Нет, нет. Во всяком случае, не больше, чем ты слышишь теперь благодаря своему дару Ткача. Телепатия – это сугубо произвольная форма связи между людьми.

– Тогда почему же людям не говорить друг с другом как обычно?

– Как тебе сказать… Разговаривая как обычно, кое-кто может и солгать.

– А при мысленном разговоре?

– Тогда солгать невозможно, во всяком случае – преднамеренно.

Фейкс какое-то время размышлял, потом сказал:

– Это искусство, которым должны бы заинтересоваться короли, политики и деловые люди.

– Деловые люди повели с телепатией яростную борьбу: едва обнаружилось, что этому искусству легко можно научиться, как они на десятилетия объявили его вне закона.

Фейкс улыбнулся:

– А короли?

– У нас больше нет королей.

– Да. Я понимаю, что… Что ж, благодарю тебя, Дженри. Но мое дело – забывать то, что знал, а не учиться новому. И я, пожалуй, пока не стану учиться искусству, которое может полностью изменить наш мир.

– Согласно твоему собственному предсказанию, ваш мир и так изменится не позднее чем через пять лет.

– И я тоже изменюсь с ним вместе, Дженри. Но у меня нет ни малейшего желания самому менять его.

Шел дождь, затяжной мелкий дождь гетенианского лета. Мы поднимались прямо сквозь лес по горному склону чуть выше Цитадели; брели просто так, без дороги. Между темными ветвями виднелось серое пасмурное небо, с алых иголок хемменов стекала чистая дождевая вода. Воздух был пропитан сыростью, но казался довольно теплым. Все вокруг было наполнено шумом дождя.

– Фейкс, скажи мне вот что. У вас, ханддаратов, есть дар, которым жаждут обладать люди всех миров: вы можете предсказывать будущее. И все же вы живете, как и все остальные… как будто вам этот дар безразличен

…

– Но какую роль в обычной жизни может играть этот дар, Дженри?

– Ну, например… Возьмем этот спор между Кархайдом и Оргорейном по поводу долины Синотх. Мне кажется, в последнее время престиж Кархайда сильно пострадал из-за этого конфликта. Так почему же король Аргавен не посоветуется со своими Предсказателями, не спросит, какую политику избрать, кого из членов киорремии назначить на пост премьер-министра? Или еще что-нибудь в этом роде?

– Такие вопросы задавать трудно.

– Не понимаю почему. Он ведь может просто спросить: «Кто наилучшим образом будет служить мне в качестве премьер-министра?» – и больше ничего.

– Спросить-то он может. Вот только не знает, что значит «служить наилучшим образом». Для него это может, например, значить, что избранник непременно отдаст долину Синотх Оргорейну, а может быть, удалится в ссылку, а может быть, убьет короля. Это понятие может означать множество вещей, которых король вовсе не ожидает, да и не желает.

– Тогда ему нужно предельно точно сформулировать свой вопрос.

– Да. Но, видишь ли, вопрос такого рода потянет за собой еще целую цепочку вопросов. Даже король обязан уплатить свою цену за каждый из них.