Левитан

Но прошло свыше двадцати пяти лет со дня смерти Адольфа Левитана. Большие события видела маленькая Ялта в эти годы. Долгие месяцы там хозяйничали немцы; и казалось, трудно найти след художника, доживавшего свой одинокий век.

Многие местные жители помнили высокого человека с черной бородой, одетого в темное пальто, клетчатый шарф и старую фетровую шляпу. Его часто видели на улицах Ялты. Странную приметность придавала ему и черная маленькая собачка, которую он всегда вел на длинном поводке. Знали, что этот высокий человек с глубокой проседью в волосах, одинокий и замкнутый, — брат великого художника.

Он давал уроки рисования детям, получал маленькую пенсию и все дни проводил в ялтинской библиотеке, где у него даже было свое постоянное место. Там привыкли к его молчаливости, замкнутости, отстраненности.

Нет, он не написал никаких воспоминаний о брате, ничего о нем не рассказывал, даже уничтожил его документы. Он не нарушил молчания.

Так рухнула моя слабая надежда дополнить живыми воспоминаниями биографию Левитана.

Тереза — старшая сестра художника — была откровеннее, рассказала исследователям о детстве и юности младшего брата.

Но долгие годы не была точно установлена даже дата рождения Левитана. Под его картинами во всех музеях стоял 1861 год, ошибочно названный одним из биографов.

Недавно нам удалось найти в материалах Училища живописи, ваяния и зодчества воинский документ, по которому с точностью метрики можно установить, когда в семье Левитанов появился младший сын.

Итак, Исаак Ильич Левитан родился 18(30) августа 1860 года в посаде Кибарты, близ станции Вержболово Ковенской губернии.

ОЧАГ

Самым ранним впечатлением были поезда, снующие круглые сутки мимо маленькой пограничной станции. Поезда и отец в форме станционного служащего, свистки паровозов и лязг тормозов.

Было также острое чувство постоянной неустроенности. Казалось, что семья Левитанов всегда в пути. То начинались лихорадочные сборы, приготовления к отъезду, то судорожное устройство на новом месте. Жизнь неуверенная, бивачная.

Отец Левитана был человеком беспокойным, нетерпеливым. Свою короткую жизнь он провел в поисках лучшего. А шел все время от жизни безбедной к самой непроходимой нищете.

Переводчик во французской фирме, строившей мост через реку Неман. Перемена службы. Дети видят отца уже в окошечке билетной кассы станции Ковно. Но не пройдет и нескольких месяцев, как адрес изменен: семья перекочевала в посад Кибарты возле пограничной станции Вержболово.

Отец мечется. Дети подрастают, способные, смышленые. Им мало уроков отца, пришедшего усталым со службы. Они уже не довольствуются занятиями с матерью, для которой книги заслонили весь мир. Она могла подать на стол остывший суп, но зато с жаром рассказывала детям о недавно прочитанной книге и жизни вымышленных героев. Нужны школы, культура большого города. И семья Левитанов потянулась в Москву.

Большой, незнакомый город, никакой поддержки. Надежда только на себя на опыт и знания учителя иностранных языков. Уроки в богатых домах. Уроки и в стужу и в непогодь детям банкиров и лавочников, в хоромах и скромных жилищах. Целые дни, от раннего утра до позднего вечера, за гроши.

Тесная квартирка на Солянке в огромном доме, принадлежавшем Зиновьеву. Скудный обед. Мечты о Москве, ее больших благах и радужных планах рассыпались в первый же год.

Семья Левитанов жила все беднее. Но дети учились, и к вечеру все собирались вместе. Был уют домашнего, пусть скромного очага, участие матери и великая заинтересованность отца в успехах детей. Несколько лет девятилетний Левитан, ставший коренным москвичом, прожил довольно спокойно.

Отец зарабатывал мало денег. Но разве это единственная семья, которая вела счет на копейки? Отец приходил усталый. Но разве не минет усталость, когда он увидит дочерей Терезу и Эмму склоненными над книгами, Адольфа готовящим заданную композицию, и младшего Исаака — охотно читающим французский учебник?

И растворяется горечь унижения, появляется отрадная мысль: труд не напрасен, дети на верном пути.

Когда по утрам все уходили и дома оставалась только мать, младший Левитан забирался на подоконник и смотрел в окно. Ему были видны только крыши домов.

Он сидел тихо. Мать читала, довольная тем, что сын не отрывает ее от книги. А мальчику не надоедало часами разглядывать один и тот же вид из окна четвертого этажа, ждать, когда в зимний день рано погаснет голубизна заснеженных крыш и они осветятся мерцающими вечерними огнями. Тогда очертания города с большой высоты станут призрачными, таинственными.

Если кто-нибудь спрашивал, что интересного находит он, глядя в одно и то же окно, Левитан отвечав задумчиво:

— Погодите, увидите, что я из всего этого сделаю…

Когда мальчику минуло тринадцать лет, он попросил отдать его в то же Училище, где занимался Адольф, еще детским почерком написал заявление, сдал испытания и был принят.

С той поры в Училище появились два Левитана старший и младший; их так и звали, хотя разница в возрасте между ними была меньше года.