Левые психопаты. От якобинцев до движения «Оккупай» (ЛП)

В письме от 19 марта Генрих пояснил, что он считает, что Карл выбрасывал деньги на ветер, и что он не может позволить себе послать ему больше денег. Однако в следующем письме Генрих очевидно передумал и послал сыну еще 100 талеров, с надеждой, что Карл потратит их более мудро, с обещанием, что в течение нескольких дней он отправит еще 20 талеров.

Корреспонденция Генриха с Карлом колеблется между отеческой привязанностью, с одной стороны, с его убежденностью относительно того, насколько мир будет восхищаться его сыном, как только они поймут его таланты, его разумность характера и чувствительность, и, с другой стороны, глубоким беспокойством относительно истинного характера Карла. В то время как письма от Женни фон Вестфален Карлу в течение его студенческих дней показывают, что она была психически хрупкой, они указывают также, что Карл был полон решимости контролировать ее, и держать ее в состоянии неустойчивости. Генрих и остальная часть семьи Маркса были близки к Женни, и Генрих пытался мягко наказать Карла за его обращение с нею, даже еще до их брака. Генрих спрашивает Карла относительно Женни:

«Будешь ли ты когда-либо — и это не наименее болезненное сомнение в моем сердце — будешь ли ты когда-либо способен к настоящему человеческому, внутреннему счастью? Будешь ли ты — и это сомнения не меньше мучило меня с недавних пор, так как я полюбил определенное лицо как своего собственного ребенка — будешь ли ты когда-либо способен передать счастье тем, кто рядом с тобой?»

Карл никогда не смог «передать счастье тем, кто рядом с ним». Он никогда не пытался исполнить надежды своего отца заняться профессиональной работой, и хотел, несмотря на все преимущества своего воспитания и образования, «попрошайничать» всю свою жизнь, довел свою семью до бедности, плохого здоровья и самоубийства, и предал всегда преданную ему Женни, когда ее тоже преданная горничная родила от него ребенка.

Во время ухудшения своего собственного здоровья, серьезного ухудшения здоровья сына Эдуарда, болезни дочери Софи, и забот о Женни Генрих спросил Карла, не заставили ли все эти заботы его время от времени писать слишком резко своему «чувствительному» сыну? Очевидно, что Карл думал только о себе, независимо от проблем своей родителей и невесты. Генрих, задал, наконец, некоторые уместные вопросы своему сыну: