Лезвие бритвы. Звездные корабли. Обсерватория Нур-и-Дешт. Озеро горных духов

Действительно, язык едва не подвел художника. Когда запыхавшийся, вспотевший Чезаре догнал обоих друзей, он забыл в горячке погони и волнения все нужные слова и мог только бормотать «уэйт, уэйт, тзер, тзер…», показывая на группу пальм в отдалении. Рамамурти, пожав плечами, пошел дальше, но тут Чезаре осенило.

– Тиллоттама, Тиллоттама, уэйт! – Эффект был потрясающ. Рамамурти вцепился в итальянца железными пальцами, и поток ангийских слов был совершенно непонятен для Чезаре. Он только показал на пальмы. Теперь оба индийца беспрекословно направились туда.

– Боги и милостивая Карма послали мне вас, о драгоценные друзья! – низко поклонился итальянцам Рамамурти.

– Пустое. Но мне думается, что мы сможем помочь вам и дальше. Завтра мы все приглашены к Трейзишу, почему бы и вам не воспользоваться вечеринкой и не проникнуть в дом? – сказал Чезаре. – Мы будем отвлекать продюсера, пока вы похитите Тиллоттаму.

Сандра переводила, согласно кивая.

– Итальянский друг совершенно прав, – спокойно заметил Анарендра. – Надо все готовить на завтра и сговориться с Арвиндом. Сам учитель велел дать ему знать, чтобы он оказался поблизости.

– Сам Шарангупта? – удивился Даярам.

– Он прикроет отступление, если понадобится. Ты еще не знаешь его, неутомимого борца со злом и страхом.

– Хорошо, тогда вы приходите к нам в гостиницу завтра днем. Только без Даярама, а то вдруг американцу придет в голову нас навестить, и он сразу заподозрит неладное, – сказала Сандра. – Мы договоримся обо всем.

Индийцы распрощались, а итальянцы медленно пошли вслед расходившейся толпе, возбужденно переговариваясь и обсуждая новое приключение, в которое втянула их добрая воля.

Сандра, Чезаре и Леа отпустили такси на углу проезда, в котором стояла вилла Трейзиша, и стали оглядываться. Редкие фонари сильно затенялись деревьями, и они не сразу заметили призывные жесты Даярама. Четыре индийца укрывались под нависшими ветками большого платана. Итальянцы были представлены Шарангупте, чье богатырское сложение не мог скрыть полумрак, и худому Арвинду. Автомеханик небрежно опирался на автомобиль. Сверкающий радиатор машины высовывался из глубокой тени. Четыре фары, по две с каждой стороны, были утоплены в массивную посеребренную решетку, подфарники располагались совсем над землей, ниже бампера, скрытые в особом щитке, уходившем под низ машины, точно челюсть дегенерата. Высокие вертикальные ребра над крыльями, гребень посреди плоского капота, а над решеткой крупные металлические буквы: «Олдсмобиль». Во всем облике громадной машины было то вызывающе чрезмерное хамство, с помощью которого ничтожный мещанин обретает мнимое превосходство. Ради этого он воздвигает роскошный особняк среди нищих хибарок и ведет увешанную драгоценностями дуру жену сквозь толпу бедно одетых тружеников.

– Мамма миа, откуда такая машина? – прошептала Леа.

Арвинд объяснил, что некогда выручил одного плейбоя – бездельника богача – из большой беды. Теперь по просьбе Арвинда он дал ему свою новую, всего два месяца как полученную из Америки, машину.

– Я взял отпуск на пять дней, – продолжал автомеханик, – и довезу вас до самого Мадраса, а вернусь через Дели. Никто не проследит вас ни на железной дороге, ни в аэропортах. Кроме того, такую машину на магистрали не будет задерживать полиция.

– Наш план таков, – сказал Анарендра, очевидно взявший на себя роль командира «операции», – Арвинд – у машины, мы с Даярамом пробираемся в дом, учитель на всякий случай прогуливается у подъезда. Сандра и Чезаре взялись отвлекать хозяина, а вам, Леа, если завяжется драка, придется вести Тиллоттаму к машине!

– Значит, едут Арвинд, Анарендра, Тиллоттама, Даярам и Леа – пять человек?

– Поместимся, – отозвался автомеханик, – в машине пять мест, считая водителя.

– В таком страшилище? – удивилась Леа.

– Это конвертибл – открытая машина с одной дверцей с каждой стороны. Я поднял верх, – пояснил Арвинд.

– Не все ли равно, – перебила Сандра. – Нам всем нельзя уехать, будет подозрительно. Мы с Чезаре остаемся, выражаем сожаление хозяину и прилетим самолетом. Исчезновение Леа объясним тем, что она почувствовала себя плохо и уехала домой.

Окна виллы Трейзиша сияли призывным светом. Хозяин в палевом смокинге обрадованно приветствовал гостей на ступеньках, ведущих в холл.

Двое дюжих слуг, наряженных в белые фраки, стояли у дверей на лестнице, ведущей в сад.

– Вы пришли пешком? Я не слышал вашей машины, – спросил Трейзиш, склоняясь к руке Сандры.

– Мы ошиблись переулком и убедились в этом, лишь отпустив такси. Но пустяки – пятиминутная прогулка.

– В такой обуви? – Трейзиш посмотрел на трехдюймовые шпильки Сандры и босоножки Леа.

– Мы в Италии привыкли к прогулкам. По вечерам, над морем. Здесь жара изнеживает, но прежняя привычка еще осталась.

Дом, снятый продюсером, оказался обширным, с несколькими гостиными в нижнем этаже и верандой, выходившей в густой сад.