Лезвие страха

— Я не ослышался? Ты сказала, что она родила? Я не порицаю межрасовых связей и никогда не порицал, в конце концов, вы и люди очень похожи, внешне… Но это…

— Да, Гермуль, как это не удивительно, она родила от человека. Родила здорового мальчика в положенный ей срок.

Гремлин запыхтел, как забытый на костре чайник.

— Но это невозможно, моя милая Таэль… Люди и эльфы не совместимы… У вас совершенно другое строение. И ни одна эльфийка не способна забеременеть от человека, не говоря о том, чтобы родить кого-то… И ты должна знать это лучше меня, ведь это ты жила с человеческим самцом столько лет.

Таэль грустно улыбаясь, покачала головой и ответила:

— Ты прав, Гермуль. Ты совершенно прав. Но она родила и с этим придется считаться. И более того. — Она сделала паузу и внимательно посмотрела в темные глаза гремлина, — Отец ее ребенка, был очевидно, не просто человек. Он был нечто другое, и не задолго перед смертью, он передал ей вот это… Она осторожно извлекла из-за пазухи сверток, не торопясь развернула и выложила на ладонь семиконечную звезду из темного металла.

— Хр-р..

Она посмотрела на Гермуля и отпрянула. Гремлин весь подобрался, взмахнул крыльями, из его длинных согнутых пальцев на длину ладони высунулись острые черные когти, а глаза стали желто-белыми, как брюхо протухшей рыбы. За все долгие годы она увидела его таким в первый раз, и поспешно накрыла звезду ладонью.

— Ты знакома эта вещь?

Гремлин сложил крылья и отвернулся.

— Гермуль… Я не понимаю…

— Вот, мои братья предупреждали меня, а я их не послушался, старый я дурак. Не совсем человек… Эльфийский ребенок. Еще и это… Значит они здесь, они никуда не исчезли, и они возвращаются…

— Кто они, Гермуль?

Гремлин повернул голову и покосился на девушку темно-фиолетовым глазом.

— Оборотни Элоис. Древние демоны из Дома Света. Они не покинули этот мир, увы…

— Оборотни? Значит этот ребенок — плод связи древнего демона и эльфийки? А что это за Звезда? Скажи мне, Гермуль, почему ты так испугался?

— Это Ключ, девочка моя.

— От чего?

— Это ключ от бездны. От той самой бездны Вернигора. Я ведь знал это. Знал, но не хотел верить. Многие годы меня терзали странные предчувствия, словно я заново переживал второю эпоху правления Баньши, когда наш род тоже оказался на грани вымирания. Я долго думал об этом, но сваливал ответственность за происходящее на людей, алчных, злых и нетерпимых существ, которых древние боги подселили к нам, исходя из своего какого-то странного умысла. Очевидное, между тем, лежало на поверхности, но я не замечал этого. Еще много веков назад, исследуя древние замки и заброшенные подземелья, я находил следы страшные следы их пребывания, но и мысли не допускал, о том что они могут вернуться. Теперь, все стало на свои места. Элоис никогда не покидали Лаору. Год за годом, как и многие тысячелетия назад, они возвращали себе силы и свой первоначальный облик. Это значит, конец цивилизации людей близок. Конечно, я мог бы позлорадствовать по этому поводу, но не стану, отнюдь. Люди обошлись с нами жестоко, но скорее всего, ими просто двигали сами Элоис, а теперь, они пожирая изнутри человеческую плоть будут рваться наружу, рваться к власти над Лаорой, вступят в войну друг с другом, и оставшиеся сильнейшие поделят эти земли. Если только… — он посмотрел на ее руку, сжимающую сверток.

— Что, Гермуль?

— То, что ты держишь в руке — это и есть Большая Звезда Вернигора. Ключ к тайному лабиринту, где древний правитель Лаоры спрятал оружие, которым он победил Элоис. Демоны будут искать это оружие, когда память и сила полностью возвратятся к ним, искать для того, чтобы оградить себя от нападения. Когда-то этим оружием уже воспользовались баньши, повергнув оборотней Элоис.

— А почему ты называешь эту звезду ключом от Бездны?

— Потому, девочка моя, что каждый, применивший оружие Вернигора понесет тяжкое наказание. Сила его такова, что ни одно живое и мыслящее существо не способно выдержать такого удара. После того, как баньши использовали оружие в войне против Элоис, их раса исчезла за считанные годы, а оставшиеся просто бежали через свои порталы. Это оружие нельзя использовать. Только существа, подобные Вернигору могут сладить с ним. Наши расы слишком слабы для этого.

Таэль осторожно положила сверток в свой мешок, прижала руки к груди и негромко проговорила:

— Гермуль, я боюсь… Первый раз за свою долгую жизнь я боюсь. Зачем этим демонам понадобился ребенок от эльфов?

Гремлин подсел к ней и нежно обнял за плечи длинной серой рукой.

— Я не знаю, девочка моя. Не знаю. Ваша раса всегда выделялась среди остальных. Вы всегда были искренними, немного наивными и бесконечно мудрыми. Наши старейшины говорили, что если огры несут свет глаз Вернигора, то эльфы — свет его души. Этот ребенок — загадка. Его отец был аведжийцем?

— Да, Гермуль.