Лягушка в сметане

Всё было хорошо, просто прекрасно, а Варя не знала покоя. Однажды она рассказала о своих плохих предчувствиях Вадиму, а он пошутил, что Лёвушка из-за этого родится нервным, так что, может, ей валерьянки попить?

Собственно, срок беременности был ещё слишком маленький, чтобы определить пол ребёнка, но оба почему-то называли его он, то есть сын, и даже по имени.

Итак, ничего в своей жизни менять Варе не хотелось. Правда, у неё были акции. То есть уже через… четыре месяца она станет их полноправной хозяйкой. Это ее не так пугало, наверное, потому, что четыре месяца, казалось, это очень долго, да и Вадим успокоил её, сказав, что можно поручить банку заняться их продажей за какой-то процент и после этого деньги просто оставить на счете малыша – Льва или Ксюши, в зависимости от того, кто в конце концов родится. И пусть себе обрастают процентами к совершеннолетию ребёнка.

Это его предложение Варю успокоило, так что вопрос с акциями отпал сам собой. По крайней мере не Варе придется его разрешать.

Месяц назад, когда Варя уже уволилась и с помощью друзей искала новую работу, ей позвонила директриса издательства, где Варя прежде работала, и попросила её выйти на работу, но уже на новый оклад.

– На какой? – спросила Варя.

– Я буду платить тебе восемнадцать тысяч, – сказала та, – но тебе придётся работать и за второго корректора…

Варя и прежде работала за второго корректора, только бесплатно. Значит, если бы она с работы не ушла, ей девять тысяч так и платили бы?

«Спрос не бьёт в нос», – говорила бабушка, но Варя над её словами никогда не задумывалась. Может, и вправду нужно было спросить? Потребовать?

Странно, что в тридцать лет она открывает для себя такие истины, с пониманием которых другие умные люди рождаются.

Между делом отметили Варино тридцатилетие. В узком семейном кругу.

– Неудобно, – сказала она сама, и все с ней согласились.

Муж подарил ей колечко с крошечным бриллиантиком. Признался, что Борис написал расписку на пять тысяч баксов, а пятьсот пообещал ему в виде процентов. Так что, мол, эти баксы вполне заслуживают того, чтобы их истратили на благое дело.

Наконец ремонт в квартире молодых супругов Рашиных был закончен. Новоселье назначили на следующий день, а сегодня Вадим предложил в ней переночевать, потому что накануне завез туда огромную кровать, которую величал «сексодром», а Варя говорила:

– Ложе любви.

– Не пойму, кто из нас поэт?! – нарочито удивлялся Вадим.

Супруги захватили с собой подушки, смену белья, кое-что из еды и питья – надо же отметить такое событие! – заехали к Наташе за котенком и покатили на свою новую квартиру.

Как положено, пустили впереди котенка и следом зашли сами.

Варя заглянула в спальню – огромная кровать одиноко стояла посреди пустой комнаты, потом пошла с котенком и Вадимом к гостиной, посреди которой стоял шахматный столик, а на нем – расставлены те самые серебряные фигурки.

Котёнок походил по комнате, не нашёл для себя ничего интересного, подошел в столику и стал царапать когтями деревянную ножку.

– Ах ты разбойник! – Варя подхватила его, но котенок ощутимо царапнул ей руку, и Варя его уронила.

Падая, котёнок зацепился лапой за одну из фигурок и стряхнул её на пол. Фигурка покатилась по полу, котенок погнался за ней, а Варя поспешила поднять фигурку с пола.

Но что это? Серебряная маковка на верху фигурки отломилась, и когда Варя присмотрелась повнимательнее, оказалось, что она вовсе не серебряная, а стеклянная. Причем наружный слой легко оттирался, стоило Варе слегка поцарапать его ногтем.

– Вадик! – в нехорошем предчувствии закричала Варя; муж любовно выхаживал по лоджии, обитой деревом, и что-то напевал.

– Что случилось? – Он выглянул из двери.

– Посмотри! – Она протянула ему на ладони серебряную фигурку и отлетевшую от неё маковку.

– Что, говоришь, они вовсе не серебряные, это подделка? Мы продешевили?

– Нет, посмотри на маковку.

Вадим вгляделся.

– Минуточку. Где-то в ванной у меня был растворитель.

Он смочил маковку куском ветоши, обмакнутой в растворитель, и пробормотал:

– Не может быть!

– Что там?

– Бриллиант, – растерянно проговорил Вадим.

– Выброси его! – сказала Варя, чувствуя, что всё в ней холодеет как после наркоза.

– Но их же здесь тридцать два!

– Выброси все!

– Ты что, Варежка, здесь же миллионы.

– Тем более.

Она почувствовала, как ее кольнуло внизу живота, как будто их ребенок тоже испугался вместе с матерью. Она прижала руку к животу и побледнела.

– Что с тобой? – Теперь Вадим не на шутку испугался.

– Так я и знала, – всхлипнула Варвара. – Я всё время чувствовала. Ждала. И вот оно. Это Борис. Он и с того света пытается нам помещать. Знаешь, что сказал мне Артём? Что всю коллекцию Виктории украли. Кто-то заподозрил, что бриллианты могут быть спрятаны среди серебра.

– Думаешь, Виктория рассказала кому-то, что продала нам шахматы?

– Вряд ли. Она, наверное, потому нам их продала, что знала: мы вращаемся в разных кругах и об этом никто из её приятелей не узнает.

– О бриллиантах она скорее всего не знала.

– Я тоже так думаю.

– Мы не можем держать дома эту коробку.