Либерализм, ультра-либерализм....бесы

В чем же они оказались более прозорливы?

К. Маркс, который до сих пор для многих экономистов является основным путеводителем по капитализму считал, что конфликты в обществе происходят из-за противоречий между трудом и капиталом. Это является справедливым и сегодня. Но при признании справедливости вывода следует помнить, что в работах К. Маркса, жившего в 19-м веке, труд олицетворял обезличенные человеческие производительные силы, а капитал, обезличенное многочисленное сообщество собственников.

Со взглядом К. Маркса на взаимоотношения сторон можно было соглашаться до той поры, пока конфликтующие стороны не вышли на уровень развитого капитализма, а потом и постиндустриального общества.

Современный капитал трансформировался до такой степени, что предстает перед нами в штучном виде транснациональных промышленных и финансовых монополий, принадлежащих небольшому количеству семей.

Теперь главных собственников мы знаем поименно и знаем кто из них оказывает решающее влияние на политику и экономику и от кого зависит изначальный поиск выхода из кризисных ситуаций.

В соответствие с новыми обстоятельствами претерпело изменения и понятие собственника, но скорее в политическом плане.

С политической сцены ушли собственники чьи капиталы, независимо от их объема, представляют предметы и средства, используемые в быту для их личного пользования. Они по-прежнему остаются собственниками в юридическом понимании этого слова, но в своем большинстве являются важными, но все же наемными работниками, а их участие в политической жизни стало практически незаметным, а точнее сказать предсказуемым.

Неуклонно снижается количество мелких собственников и такими темпами, что это обеспокоило даже западных политологов. Процесс связан с тем, что доминирование транснациональных монополий привело к вытеснению мелкого капитала из производительных отраслей и к полной зависимости оставшихся мелких собственников от крупного капитала. В жестких конкурентных условиях выживают только те, кто обслуживает направления, которые им выделили монополии.

То есть ускорившиеся в конце двадцатого века глобализационные процессы, привели к совершенно новому характеру противостояния. Оно съежилось до противостояния двух сторон, персонифицированного крупного капитала с одной стороны и остального сообщества, представленного теперь всеми наемными производительными силами и мелкими собственниками.

Именно это новое качество противоречий, олигархического меньшинства против остального мира и уловили либеральные идеологи.

Они предложили правящим элитам свое понимание произошедших изменений, которые даже при всей полноте власти, сосредоточенной у олигархов, не предвещало им ничего хорошего в будущем. Либералы сумели заставить элиты задуматься о будущем и консолидироваться для выработки стратегии по защите собственных интересов.

Чем же убедили либеральные идеологи современные правящие элиты. А тем, что разъяснили суть нового и очень опасного противостояния между ними и производительными силами.

Самым главным открытием для правящих элит стало то, что улучшавшиеся условия наемного труда и появившееся свободное время, позволили работнику уйти от животного состояния и осознать себя, как личность, со всеми вытекающими последствиями.

Он по-прежнему остался наемным работником, но стал более образованным, а самое главное, он стал в состоянии самостоятельно оценивать действия элит и создаваемые ими проблемы.

Ему практически стали не нужны посредники, даже в виде профсоюзов и он оказался в состоянии сформулировать требования к собственнику-хозяину

Появился еще один фактор, работающий не на пользу правящим элитам, образованность наемного работника.

Техническая революция и новые технологии повысили зависимость конечного экономического результата и интересов крупного собственника от деятельности высокопрофессионального работника. То есть значительно выросла значимость отдельного работника в формировании конечной прибыли, а, следовательно, возросло его влияние на эту прибыль.

Осознание подобного влияния производительных сил не сразу, но пришло к собственникам и в этом им помогли либеральные идеологи.

Это было не простым делом, потому что технические революции повлияли не только на производительные силы, которые ощутили себя в более весомом качестве. Прогресс изменил и менталитет собственников, перед которыми глобализация открыла перспективы получения неограниченных прибылей и сформировала у собственников чувство неконтролируемой сверх жадности.

То есть мир кардинально изменился, но на первом этапе глобализации, это как-то осталось незамеченным. Все шло по инерции – по старому кейнсианскому сценарию, согласно которому подразумевалось, что и собственники, и производительные силы получали каждый свое в рамках ранее существовавшей модели государственного регулирования в перераспределении прибыли.