Личность и Эрос

Если время есть "исчисляемое", оно исчисляется эк–стазом сущих, то есть их проявлением в "горизонте" времени, а следовательно, осознанием истины как проявления. Время, будучи "горизонтом" проявления вещей, объемлетсущее: "Все сущее во времени всегда по необходимости объемлется временем"^[410]. Время есть экзистенциальная предпосылка сущего, потому что способ бытия существующего — это темпоральность как экстатическое проявление. Сущее есть, лишь раскрываясь во времени, то есть лишь в той мере, в какой оно кажет себя, - иначе говоря, определяется осознанием не–потаенности как эк–стаза во время. Таким образом, время интерпретируется как схватывание бытия: вне времени невозможно мыслить бытие, а вне бытия мыслить время^[411].

Итак, темпоральность времени, его последовательная изменчивость совершенно автономна. Она отнюдь не находится в эмпирической зависимости от динамичного продвижения человека к личностной универсальности, от соотнесенного с личностью при–сутствия сущих. Она не есть определение или "обозначение" эк–стаза как изменения, которым исчисляется личное отношение. Темпоральность автономизируется как объективная величина, которая исчисляется экстатическим проявлением сущих. Скажем иначе: время существует не тогда, когда изменение, то есть движение от предыдущего к последующему, исчисляет личное отношение, но когда движение, как изменение из предыдущего в последующее, само исчисляется: "Ибо время есть не что иное, как число движения в отношении к предыдущему и последующему. Таким образом, время не есть движение, кроме как через то, что движение имеет число"^[412]

. Так истина сводится к объективному факту и к простой явленности, которая не проясняет онтологической проблемы сущности сущего. Она лишь позволяет осознать, что истинствуюшее просто эк–зистирует из сокрытия, что бытийствующее не есть Ничто. Экстатическое изменение объективно удостоверяет не–потаенность как исчислимое движение. "Время же есть число, не исчисляющее, но исчисляемое…"^[413]; "а то, что находится в числе, находится во времени"^[414].

В конечном счете понимание времени определяется в области онтологического различения индивида и личности, индивидуального и личностного бытия. Время замыкается в феноменологической объективации экстатического изменения именно потому, что человеческая личность понимается как автономная онтическая индивидуальность. Иначе говоря, человек мыслится как индивидуальное сознание, интеллект и психологическое "я". И наоборот: опыт времени как меры личностного экстаза и отношения, то есть при–сутствия, выхода из сокрытости не–отношения, — такой опыт имеет основанием "нравственное" восхождение к личностной универсальности, динамичное самопреодоление индивидуальности, эротическую концентрацию природы в личности. В таком опыте личность есть проявление единовидной сущности человека.

В первом случае феноменологическая объективация времени практически удостоверяется в любой сфере бытийного опыта как тленность. Ход изменения соединяется в опыте с достоверностью уничтожения. "Движение ухудшает существующее", — говорит Аристотель:^[415] движение переводит существование в нечто последующее, которое всегда более испорчено, чем предыдущее, "ибо во времени все возникает и гибнет"^[416]. Рождение и гибель живых организмов, возрастание и убывание в неживой материи (где возрастание должно мыслиться как "изменение в отношении количества, величины"^[417]

) суть непосредственные данные опыта. Через них выстраивается сознание времени как "движения относительно места", то есть временнόго изменения в границах индивидуального существования[418].

Однако это "движение относительно места есть частью перемещение, частью же возрастание и убывание". Перемещение, как необходимая смена предыдущего и последующего, является причиной возникновения и уничтожения^[419], причиной их чередования, то есть причиной непрерывности времени^[420]

 (в смысле сопряженности с конкретным исходом). Индивидуальное су–ществование скрепляется в непрерывное целое перемещением времени, потому что возникновение и уничтожение, "будучи непрерывным в вещах"^[421], имеет причину в перемещении. Таким образом, ход (перемещение) времени, как необходимая смена рождения и смерти либо возрастания и убывания, определяет собою сознание темпоральности как опыт "возникновения" и "уничтожения". А непрерывность, эта длящаяся сопряженность времени с границами возникновения и уничтожения, определяет собою сознание темпоральности как опыт длящейся конечности.

§ 50. СМЕРТЬ КАК ВРЕМЕННÁЯ "НЕПРЕРЫВНОСТЬ" И ЦЕЛОСТНОЕ ЭКСТАТИЧЕСКОЕ "ПЕРЕМЕЩЕНИЕ" ИНДИВИДУАЛЬНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ