Личности в истории

«Я чувствую себя гонимым к цели, которой не знаю, – сказал Наполеон в начале Русской кампании. – Как только я приду к ней, как только я стану не нужен, атома будет достаточно, чтобы разбить меня. Но до тех пор все силы человечества ничего не смогут сделать против меня».

Когда окидываешь взглядом все то, что происходило в течение этих 10–12 лет, создается впечатление, что Александру удалось создать на территории империи особое, сакральное пространство-время, где события происходят не так, как в обычном мире, и где время течет по-другому. Подобное происходило раньше в особые, священные моменты жизни людей – в древнем театре Мистерий, на церемониях, – когда человек на какое-то время вырывался из своей обыденной действительности и попадал в миф, и когда он возвращался «домой», то оказывался уже не таким, как прежде. Что-то, конечно в очень слабой степени, но похожее происходило в государстве Александра.

И не одно только честолюбие и желание превзойти своих славных предшественников – Геракла и Диониса – заставляет Александра сказать: «Мы подойдем скоро к восходу солнца и океану. Только не поддаваться малодушию! Оттуда, завоевав край света, мы вернемся на родину победителями». Это необходимость дойти до места, где восходит солнце, дойти до края света, охватить весь мир, сломать старые рамки – не географии, а человеческого сознания, человеческой ограниченности. Рассказывают, что когда Колумб плыл на своих кораблях в поисках Индии, его моряков, дерзнувших шагнуть за границы средневекового разума и боявшихся русалок и сказочных чудищ, пришлось погонять хитростью и убеждением. Представьте, каково было за две тысячи лет до Колумба воинам Александра, когда они шли искать край света, какая нужна была сила убеждения полководца и доверие его солдат, чтобы преодолеть свой страх перед неизвестностью, свою ограниченность и дойти до Индии, увидеть, что там живут такие же люди. Представьте, как изменились научные представления о мире после похода Александра.

Александр преодолел границы мифологии и суеверия. Он оставил после себя новый миф – мечту о справедливом правителе и идеальном государстве, миф о царе-философе, который дошел до пределов человеческих возможностей. А может быть, он оставил после себя миф о том, как можно преодолеть человеческую ограниченность, о братстве людей, для которого еще не пришло время, но когда-нибудь придет. Миф о том, что для человека не существует невозможного, если у него в груди бьется горячее сердце. И разве кто-нибудь доказал, что время мифов прошло?

Нельсон. Как стать знаменитым адмиралом

Дмитрий Зубов

Можно ли представить морского офицера ростом 165 сантиметров, щуплого телосложения да к тому же еще страдающего морской болезнью? Пожалуй, только с большим трудом. Остается лишь догадываться, каково было самому Нельсону ловить удивленные, а порой и насмешливые взгляды современников. Злые языки поговаривали, что адмирал не снимал своего парадного мундира и орденов даже дома, дабы казаться себе и окружающим более значительным. Пусть и так, но кто сегодня вспомнит имена этих насмешников? А Горацио Нельсона чтят и помнят многие! Может быть, среди гренадерского вида коллег-капитанов Нельсон иногда и терялся, но в главном этот человек оставался верен себе. «Я стану героем», – решил он в 15 лет и всю жизнь шел к этой цели.

Нельсон

Нельсон родился в многодетной семье в маленькой деревушке Бернем-Торп на востоке Англии. Его отец, приходской священник, едва сводил концы с концами и не мог обеспечить детям достойного будущего, поэтому свой путь к вершинам воинской славы будущий адмирал начал даже не с нуля, а с отрицательных величин. Помогли мальчику две вещи: отчаянная смелость и любовь к морю. Мать Нельсона принадлежала к старой морской фамилии, что открывало перед ним на этом поприще некоторые возможности. Но для этого 12-летнему Горацио предстояло решить непростую задачу – уговорить своего дядю, капитана Мориса Саклинга, принять его на корабль. В конце концов тот сломался: «Ладно, пусть приходит, – был его вердикт. – Может статься, пушечное ядро оторвет ему голову, и это решит вопрос о его обеспечении». Дальнейшему взлету карьеры Нельсона можно только завидовать: в 14 лет он мичман арктической экспедиции капитана Фиппса, в 19, после блестяще сданного экзамена, уже лейтенант, в 20 командует фрегатом, став самым молодым капитаном британского флота. В 21 год Нельсону выпала честь руководить первым в его жизни серьезным сражением: десантный отряд с его фрегата при поддержке артиллерии взял штурмом испанский форт в Никарагуа. Дальше – больше: битва у мыса Сан-Винсенте, победы при Абукире, Копенгагене и, конечно же, знаменитый Трафальгар. Но несмотря на обилие монументов и памятных табличек и вопреки всем усилиям биографов, образ адмирала Нельсона за два столетия так и не покрылся бронзой. Не помогли этому даже 16 тонн меди трофейных французских пушек, из которых благодарные сограждане отлили ему памятник на Трафальгарской площади.