Личностные расстройства

Физические симптомы включают головные боли, непредсказуемые реакции на медикаментозное лечение, изменение в переносимости боли, чрезвычайно быстрое излечение, парезы, слепоту; болезнь у одного «другого», но не у остальных «других», изменение артериального давления, изменения в результатах различных медицинских анализов.

Поведенческие симптомы выражаются в изменениях голоса — интонациях, акценте, модальности, меняется словарный запас. Изменяются навыки: в одном диссоциированном ego-состоянии пациент может рисовать, в другом — петь или что-то писать, могут наблюдаться фобии, приступы насилия. Пациенты могут восприниматься как патологические лгуны.

В определенных диссоциативных состояниях они слышат голоса в форме содержательной беседы или «словесной окрошки»; говорят о том, что «думают чьими-то мыслями» или «живут параллельными мирами»; используют обращения к ним в третьем лице, употребляют местоимения «мы», «она» или «он» вместо «Я»; наносят себе повреждения, иногда не будучи в состоянии вспомнить о своих действиях. Имеют место суицидные попытки, не узнавание хорошо знакомых лиц. Характерны значительные изменения предпочтений к различным пищевым продуктам.

В отношении диссоциативных расстройств существует несколько мифологических представлений, под влиянием которых находятся многие специалисты, включая психиатров. Основные наиболее часто встречаемые мифы:

1. Миф о том, что диссоциативные симптомы всегда свидетельствуют о наличии серьезной патологии, являются признаком «безумия». В действительности, диссоциативные симптомы как таковые могут быть недостаточными для диагностики ДРИ, представляют быстро проходящую естественную реакцию на стресс или травму.

2. Миф о том, что диссоциативные расстройства встречаются чрезвычайно редко. Специальные исследования опровергают это представление. М. Стейнберг и М. Шналл [31] пишут, что «30 миллионов людей (США) или 14 % общего населения переживают возникновение отдельных диссоциативных симптомов». Авторы устанавливают ту особенность, что чем более хронический характер приобретает возникновение диссоциативных симптомов, тем менее остро они воспринимаются, в связи с развитием адаптации к ним. Диссоциации являются болезнью современного общества. Установлено, что ДРИ имеет место у 1 % людей.

3. Миф о том, что появление «множественных личностей» легко устанавливается. На самом деле, диагностика ДРИ, появления альтернативных состояний требует специальных знаний, опыта, информированности об этом расстройстве.

4. Миф о том, что большинство воспоминаний о сексуальном насилии в детстве ложны. Этот миф опирается на концепцию 3. Фрейда об эдипальном комплексе и комплексе Электры, переживания которых связаны с «мышлением по желанию», фантастическими представлениями, сценариями, не основанными на реальных событиях. На самом деле, внимание исследователей в США к проблеме сексуального насилия над детьми было привлечено еще в 1929 году [17]. Автор документировал совершение сексуального насилия над детьми женского пола в 24–37 % случаев. Более современные исследователи подтверждают его данные. Так, Г. Абель (G. Abel) [1] с сотрудниками проводил анонимное исследование сексуальных агрессоров и получил следующие результаты: 232 сексуальных агрессора сообщили о попытках совершения насилия к 55 000 жертв в 38 000 инцидентов, их жертвами оказались 17 000 детей.

5. Миф о том, что женщина или мужчина, подверженные сексуальному насилию в детстве, никогда не забывают об этом. В действительности, сексуальная травматизация часто «забывается» в результате диссоциации и/или репрессии.

6. Миф о том, что ДРИ не является «настоящей» болезнью. Данные изучения ДРИ показывают, что расстройство является болезнью, требующей профессионального лечения.

Анализ жизненной карьеры лиц с ДРИ показывает, что последняя может складываться по-разному. Некоторые из них достигают успеха в различных областях: в литературе, искусстве, технике, науке. В то же время значительная часть ведет антисоциальный образ жизни, совершает правонарушения, злоупотребляет наркотиками, алкоголем, занимается проституцией. Возможно сочетание двух или более противоположных друг другу стилей жизни, в которых каждый участник имеет свое собственное имя. В книге В.

Сайнэсона (V. Sineson) [29] приводятся соответствующие наблюдения. Например, Джейн, читающая успешно лекции в университете и пользующаяся авторитетом среди студентов, в диссоциативном состоянии, под именем Иния, выступает в качестве хозяйки садомазохистского дома свиданий; как Мил совершает мелкие кражи; как Джанет работает программистом и как Аннет является химическим аддиктом. Каждая из этих персонажей имеет свой стиль поведения, одежду и отдельную квартиру (дом).