Личностные расстройства

1. Терминологически при таком подходе теряется само отношение к имиджу «Я» или к зеркального типа отношению, заложенным в этимологии слова «нарциссизм». Если речь идет о недифференцированном, лишенном объектов состоянии, то трудно описывать его в рамках термина «первичный нарциссизм».

2. Эмпирически существование такого состояния очень проблематично.

Некоторые авторы считают, что объектные отношения в форме первичной любви к объекту очевидны уже в акте сосания. Они отвергают мифические представления о первичном нарциссизме, понимаемом как первичное, «лишенное объектов состояние внематочного существования». Мелани Кляйн [21] в 1945 году утверждала, что нет оснований говорить о нарциссической стадии развития, поскольку объектные отношения возникают с самого начала существования. Термин «нарциссическое состояние» правомочно применять только в случае переключения либидо на интернализированные объекты. М. Кляйн обнаруживала, что дети в раннем возрасте уже имеют ego, активно вовлеченное в такие психические процессы, как идеализация, обесценивание, расщепление. М. Балинт [3], Р. Фэйрбэйрн [9] утверждали, что люди связаны с объектами (object related) с самого начала своей жизни. Младенцы активно взаимодействуют с матерью с момента рождения, они могут, например, отличать запах молока своей матери от другого с первых часов жизни [44].

Н. Сямингтон (N. Symmington) [47] на основании такого рода данных приходит к заключению, что «единственный существующий нарциссизм — вторичный».

О. Кернберг [16] считает, что существует первичный детский нарциссизм. Уже при рождении ребенок чувствует, что он нарциссичен. X. Кохут [24] рассматривает это явление как нормальное, не носящее нарциссического характера.

Некоторые исследователи, изучавшие проблему нарциссизма, высказывают мнение, что это нарушение затрагивает исключительно ego. С нашей точки зрения, это не совсем правильно. Термин «ego» активно используется в психоанализе. 3. Фрейд писал свои работы о нарциссизме в основном до того, как он произвел условное деление психической деятельности на сферы ego, id и superego. На самом деле, нарциссизм затрагивает всю личность и касается не только ego, но и superego и какой-то части бессознательного. Поэтому более правильно говорит о фиксации энергии не на ego, а на «Я», включающем не только ego, но и часть бессознательного.

K. Абрахам (K. Abraham) [1], X. Розенфельд (H. Rosenfeld) [40], О. Кернберг [16] и др. акцентуируют основное внимание на деструктивности нарциссизма. Нарциссический человек всегда болезненно завистлив, не переносит успеха других людей, ненавидит их, старается причинить им вред вплоть до разрушения. Он признает существование лишь собственного «Я», считая отношения взаимности, любви и дружбы непозволительными.

Этот вид «толстокожего» нарциссизма X. Розенфельд [40] противопоставляет более легкому — «тонкокожему», связанному с «переключением» либидо с внешних объектов на себя. Последний вариант нарциссизма А. Бриттон (A. Britton) предложил в 1998 году называть «либидинальным».

А. Бриттон, развивая идеи X. Розенфельда [40], считает, что «умеренная доза» (modicum) «гносеологического нарциссизма» («epistemic narcissism»), выражающегося в убежденности в правоте своих идей, характеризует человека с ассертивными творческими подходами. В то же время А. Бриттон признает, что гносеологический нарциссизм является по своей природе формой психологической защиты. Это связано с тем, что окружающие воспринимаются в качестве угрожающих объектов, с которыми приходится сосуществовать, завидуя и ненавидя их. Единственным способом сохранения себя в позиции нарциссического всемогущества является немедленное воображаемое устранение объектов, что достигается пренебрежением, подавлением эмпатии, манипулированием с целью отрицания значимости угрожающих объектов.

Патологические стороны нарциссической структуры подчеркиваются О. Кернбергом [16]: «грандиозное „Я“, соединяющее слияние реального „Я“ и идеального объекта и результирующее в идеализированной самодостаточности, делает для субъекта невозможным установление интимных отношений, включая анализ». О. Кернберг считает, что человек с нарциссизмом мог бы выразить свои чувства следующим образом: «Мне не нужно бояться возможного отвержения за то, что я не живу в соответствии с собственным идеалом, который обеспечит мне любовь идеального человека, способного в моем воображении любить меня. Этот идеальный персонаж, мой идеальный имидж этого человека и мое идеальное „Я“ едины и они лучше, чем тот идеальный человек, любви которого я желаю. Таким образом, я уже ни в ком не нуждаюсь» (цит. по Дж. Холмс (J. Holmes), [13, p. 190]). По мнению Дж. Холмс [13], нарциссический субъект «соединяет в себе три уровня чувств: внешнее отрицание зависимости и следующее из этого самовосхищение, под которыми находится всепоглощающая оральная зависть и фрустрированная жажда любящей заботы».