Личностный потенциал. Структура и диагностика

Для диагностики этого свойства была разработана методика MAAS (Mindful Attention Awareness Scale – Brown, Ryan

, 2003), пункты которой описывают отсутствие или присутствие внимания и осознанности того, что происходит в настоящем. MAAS включает в себя 15 пунктов, таких, как, например: «Я делаю работу автоматически, не осознавая того, чем я занимаюсь» или «Я обнаруживаю, что слушаю кого-либо вполуха, делая что-то еще в это же время», которые оцениваются по 6-балльной шкале частоты. Исследователи предположили, что существует связь между осознанным присутствием и качеством жизни. В корреляционном исследовании были изучены связи MAAS и других измерительных шкал, а также связи MAAS с разными показателями благополучия. Из наиболее значимых корреляций можно отметить значимые положительные корреляции сознательности с открытостью опыту, ясностью переживания эмоций; вниманием к чувствам; поиском новизны; созданием нового; вовлеченностью (engagement); вниманием к внутреннему состоянию; потребностью в познании, а также отрицательные связи сознательности с социальной тревогой; «задумчивым вниманием к себе» и поглощенностью. Осознанное присутствие положительно коррелирует с такими чертами личности, как самоуважение и оптимизм; с эмоциональным субъективным благополучием: удовольствием, позитивными аффектами, удовлетворенностью жизнью; витальностью, самоактуализацией, автономностью, компетентностью, связанностью. Отрицательные корреляции осознанное присутствие обнаруживает с нейротизмом, тревогой, враждебностью, депрессией, самосознанием, импульсивностью, уязвимостью; эмоциональными расстройствами, тревогой, депрессией, неудовольствием, негативными аффектами, сообщаемыми соматическими симптомами, соматизацией и частотой визитов к врачу за последний 21 день. Полученные результаты подтверждают изначальное предположение о связи осознанного присутствия и общего благополучия. Вероятно, осознанное присутствие можно считать существенным фактором в обеспечении душевного здоровья. В числе эмпирических данных, полученных в этих исследованиях, обращает на себя внимание прямая связь осознанного присутствия с диспозициональной автономией, а также его опосредующее влияние на связь диспозициональной и повседневной автономии; кроме того, высокое осознанное присутствие разрывает связь между имплицитной мотивацией и повседневным поведением, которая выражена при низкой сознательности, тем самым проявляя себя как фактор качественного изменения структуры регуляции поведения, что перекликается с упомянутыми выше исследованиями А.В. Карпова и Е.А. Полежаевой. В целом у авторов нет ни малейших сомнений относительно регуляторной ценности осознанного присутствия. «Возможно, в современном обществе без осознанного присутствия трудно жить автономно, учитывая множество сил, внешних и внутренних, которые часто тянут нас в одном или другом направлении… Сознательная рефлексия тех способов, посредством которых мы хотим распорядиться данными каждому из нас ограниченными ресурсами энергии, представляется важнее, чем когда-либо» ( Brown, Ryan

, 2004, p. 119).

Необходимо, наконец, упомянуть и введенное Ю.М. Орловом и методически проработанное С.Н. Морозюк понятие саногенной рефлексии; сам термин указывает на то, что речь идет о процессе, позитивно влияющем на различные аспекты саморегуляции личности, что показано в целом ряде выполненных в русле этого подхода исследований (например, Рудаков

, 2009). В других исследованиях эмпирически показано положительное влияние рефлексивной активности на адаптационный потенциал личности (например, Титкова

, 2007).

Дифференциальная модель рефлексии.

Системная рефлексия