Личностный потенциал. Структура и диагностика

В обоих подходах к исследованию оптимизма: как атрибутивного стиля и как позитивных ожиданий относительно будущего – обнаруживается ряд общих позиций, но прослеживаются и существенные различия. Это позволяет считать феномены, рассматриваемые с помощью этих подходов, в качестве разных сторон оптимизма. С одной стороны, анализ связи двух конструктов показывает, что диспозиционный оптимизм и оптимистический АС умеренно слабо связаны друг с другом (r=0,2–0,3) (

Гордеева, Осин

, 2010;

Carver, Scheier

, 1991). Оптимизм в подходе Селигмана понимается как гибкие конструктивные объяснения жизненных ситуаций, успехов и неудач. Оптимизм в концепции Карвера и Шейера – как позитивные ожидания от будущего. Первое понимание носит выраженно когнитивный характер, отражает характеристики размышлений, со всеми возможными искажениями, им присущими, и основано на оценке прошлых событий, при этом второе понимание оптимизма отражает эмоционально окрашенные представления и ожидания, касающиеся будущего. Это подтверждается и более выраженными связями диспозиционного оптимизма со шкалами, отражающими позитивные эмоции, в отличие от атрибутивного стиля.

С другой стороны, литература в области атрибутивного стиля и диспозиционного оптимизма носит ряд существенных сходных черт, что во многом связано с тем, что оба подхода произошли из попыток понять реакции на трудности и неудачи. Подход Селигмана и Петерсона начался с попытки понять природу депрессии, подход Карвера и Шейера – понять природу реагирования людей на стрессовые соматические заболевания. Общей для двух подходов является идея о том, что ожидания и представления человека существенно определяют его поведение. Оба подхода исходят из предположения о роли ожиданий в отношении будущего в поведении. В основе подхода М. Селигмана лежит предположение о том, что ожидания человека относительно будущих событий определяются его взглядами на причины прошлых событий. В соответствии с ранней моделью беспомощности Л. Абрамсон и ее коллег ( Abramson, Seligman, Teasdale,1978), влияние атрибуций на поведение, мотивацию и когниции (за исключением самооценки) опосредовано ожиданиями будущих результатов. Однако концептуализация оптимизма в подходе Селигмана и его коллег не сводится лишь к позитивным ожиданиям, а рассматривает оптимизм как значительно более сложное и комплексное образование. Это сходство подходов является источником и близких результатов, получаемых в соответствующих исследованиях.

Феномен пессимистического, или депрессивного, неконструктивного мышления исследуется и в рамках других парадигм, и потому результаты, в них полученные, также вносят вклад в понимание феномена атрибутивного стиля. Это парадигмы двух типов – собственно исследовательские, ставящие своей задачей лучше понять и структурировать изучение феномена оптимизма, и психотерапевтические, исходящие из задачи описания ошибок мышления, свойственных людям с низким уровнем психологического благополучия. Говоря о последних, следует отметить, что весьма продуктивное изучение особенностей мышления на материале значимых для него ситуаций происходило в рамках когнитивной психотерапии. В работах А. Бека описываются особенности «примитивного» и «зрелого» мышления (адаптивного и дезадаптивного), в работах А. Эллиса и Р. Мак-Маллина – мышления рационального и иррационального. Благодаря этим работам, стало ясно, что низкий уровень психического здоровья и психологического благополучия соотносится с множеством разного рода ошибок и искажений: склонностью к необоснованному сверхобобщению, катастрофизации (при предсказании будущего), ригидности в оценках и выводах, жестким требованиям к себе, окружающим и миру (должномания), фиксации внимания на негативных аспектах ситуации, преувеличению или преуменьшению последствий определенных событий, склонности осуществлять сравнения не в свою пользу, негативному избирательному абстрагированию информации, дихотомическому мышлению и т. п.В научной психологии довольно давно уже были подмечены трудности, с которыми сталкивается познание субъектом самого себя и других людей, что привело к открытию феноменов фундаментальной ошибки атрибуции, а также ингруппового фаворитизма, отражающих очевидную нелогичность и иррациональность такого мышления. Это привело к возникновению исследований социального мышления людей в отношении себя и других в рамках понятий «социальный интеллект», практический интеллект (Р. Стернберг), конструктивное – неконструктивное мышление (С. Эпштейн) и др.