Личные дела

– Не могу. Я и кофеин не употребляю, потому что кормлю грудью. – Лорен снова взглянула на дом Сиары, а потом на свой. Потом она наморщила лоб, словно не могла поверить, что Сиара стоит напротив нее. – И, похоже, у тебя нет детей. Поверь, тебе не захочется проводить с младенцем больше времени, чем это необходимо.

– Ну, не знаю. Фрея кажется милой. – До этого на лице Сиары сияла улыбка, но теперь она начала быстро таять.

Лорен закатила глаза.

– Это ты сейчас так говоришь, но ты просто не понимаешь. Я пытаюсь сделать для тебя как лучше.

– Не знаю, чем я тебя обидела.

Вопли Фреи превратились во всхлипы, пока мама продолжала качать ее на руках.

– Ты меня не обидела. Может, я просто устала. Мы мало спали. Не знаю. – Сиара непонимающе уставилась на Лорен. – Просто… С этим младенцем и Шоном, пытающимся делать ремонт… У нас тут такой бардак.

Лорен подождала несколько секунд, пока Сиара ответит. Но та слишком долго молчала, из-за чего Лорен ощутила себя рыбой, вытащенной из воды и бьющейся о камень. Сиаре нравилось наблюдать за ее муками.

– А почему я должна была на тебя обидеться? Ты же просто пытаешься быть дружелюбной, разве не так? Ты пришла ко мне и рассказываешь про свой дом, – добавила Лорен.

Сиара наклонила голову набок.

– Так дело в моем доме? Это он тебя оскорбляет, что ли?

Назад дороги не было. Она начала демонстрировать свою скрытую сторону. В такие моменты Сиара всегда вспоминала, как по утрам сидела на ступеньках и наблюдала, как ее мама снимает высохшее белье с веревок в саду. У нее был особый способ ловить каждый предмет одежды в воздухе перед тем, как аккуратно положить его в корзину. Именно этот звук раздавался у нее в голове каждый раз, когда она превращалась в этого человека. Человека, который не хотел заводить друзей. Звук ткани, колышущейся на ветру. А потом все вокруг становилось чуть менее красочным.

– Почему твой дом должен меня оскорблять? Потому что мы тут, по другую сторону изгороди, такие жалкие? – Лорен положила ладонь на голову малышки, словно силой прижимала ее к груди.

– Я не права?

– А ты, типа, делаешь нам большое одолжение, подкармливая нас? Принося нам еду? – смерила ее взглядом Лорен. Укладка за шестьдесят евро. Изящная золотая цепочка и кулон с выгравированными на нем инициалами. Красные остроносые лодочки.

– Ты могла бы, по крайней мере, быть повежливее. Мы же все-таки будем соседками.

– Да, не более, чем соседками.

Где-то в конце улицы раздался гул голосов. Женских голосов, которые Сиара не узнавала, но которым была благодарна. Она заметила, как Лорен пытается что-то рассмотреть, встав на носочки и вытянув шею. Потом она расслабила плечи и глубоко вздохнула.

– Думаю, тебе лучше отдать булочки им. Они их больше оценят, чем я. Вообще, скажи им, что это Лорен тебя послала. – После этих слов она с грохотом захлопнула дверь.

Сиара несколько секунд постояла на ступеньках, уставившись на дверь, пока голоса не стали громче. Тогда она обернулась и увидела группу женщин в лайкровых костюмах и с бутылочками воды с витаминами. Увидев Сиару возле дома Лорен, они замедлили шаг, словно не могли поверить, что она может там стоять.

Несколько мгновений спустя в ее сознании снова что-то щелкнуло, и цвета приобрели былую яркость. Сиара одарила их своей самой приветливой улыбкой.

– Здравствуйте, дамы! Сегодня утром я напекла много булочек.

Женщины тоже посмотрели на нее оценивающе, бросив быстрые взгляды на ее идеальный тон, название бренда, вытисненное на ее кожаной сумочке, огромный бриллиант на безымянном пальце.

– Вы, наверное, Сиара Данфи, – предположила одна из них.

Она была права.

Сиара испытала облегчение. Никто из этих женщин не был на нее похож, и она не ждала от них понимания, но была рада, что нашла себе компанию.

Глава пятнадцатая

Лорен было шесть лет, когда ее пригласили на день рождения близняшек О’Брайен. Им исполнялось семь, и все их одноклассники собирались прийти. Но Лорен все равно не могла поверить, что получила приглашение и что родители подумывали о том, чтобы разрешить ей пойти на праздник.

Сначала Лорен считала, что она не такая, как все, из-за огромного количества веснушек, потом – из-за рыжих волос, но внезапно до нее дошло, что проблема могла быть в том, как она одевается. Родители вообще редко покупали ей одежду. Обычно она или носила то, что выбрала для нее бабушка, или донашивала вещи за братом. Чем старше она становилась, тем больше думала о том, что во всем была виновата бабушкина старомодность. Лорен ходила в школу с двумя тугими косичками и в юбке с оборками ниже колен. Родители не покупали ей вкусно пахнущие ластики и тамагочи. Вместо этого бабуля шила ей мягких кукол.

Хотя Лорен и любила бабушку, порой ей хотелось, чтобы ее не существовало.