Личные дела киллера (СИ)

Оно, конечно, верно, как же ещё в Екатеринбурге поступать? Не в Сочи, чай, живём, холодновато и вовсе местами! Намного хуже, чем на Балтике. И дёрнул же меня хвосто-рогатый (вместе с моим застарелым горем) побежать в такой далёкий край с парадоксальным климатом, где от минуса до плюса - в длину почти целый термометр! И хоть внутри континента дышится легче, чем на побережье, при всей данности я лихо грешу по-старому. Хотя давным-давно пора завязывать и залегать на безмятежное дно. А с моими "достижениями" даже не особо по этому дну ползать. Зато новый паспорт для меня, считай, оплачен полностью. Правда, имя там стоит такое, что лучше Расстрелом всю жизнь называться! А про Андрюса Мельникаса забыть навсегда, да и про мою Даце Изевере тоже.

Так вот, в моём практически легальном документе (на месте, забронированном для среднестатистического, казалось бы, имечка) значится: Тапчелныр Чулаев. Это они со мной нарочно, что ли? Грёбаные "братья по оружию"! Канадец с Кительком, мать их растак! А уменьшительно меня как теперь величать? Тапик?! Тапок! Тот самый мягкий домашний предмет! Раз, так по-дурацки вляпался в очередное дерьмо, в смысле: дармовое ярмо. А отстрелить кое-кому кое-что мешает не слишком полное знание ситуации вокруг меня. Это ж не в родной стороне шурудить, где всякое из направлений знаешь вдоль и поперёк, и наперёд! Я и в Екатеринбурге не совсем ориентируюсь, а то Урал, Сибирь, Россия вся!.. Здесь тысячи дорог и сорок пять морей, а уж ветров, что могут занести в непредсказуемые неприятности, Бог знает сколько! Россия-мать... Прими, в общем, очередного блудного сынка, а там будет видно, что я за "тапок"!

Пока что, я сам приняв горячительного, занялся собственной незначительной раной, перед этим чуть ли не насильно отвязавшись от эскорта: Китель + Канадец. Правда, небольшой толк от них в моём житии всё ж имеется: Китель забрал использованный мною ствол; Канадец прихватил шмотки с недавней вылазки и привычно отдал процент с предыдущего дела, и до временного прибежища заодно подбросил. Оно-то по-житейски и неплохо, да эта нудная зависимость меня терзает. Ещё от родины я далеко, а показываться там уже нельзя! Новости оттуда - только лишь из интернета, а песни - в скрупулёзнейшей настройке радио. Мои дела наверняка переданы в Интерпол, и в России я успел наворотить... Слегка. А всего-то завязать хотел и предыдущее сильней забыть, хоть что-нибудь попробовать начать сначала. Дадут ли боги шанс закоренелому убийце?! Когда-нибудь...

Иногда мне думается (несмотря на угробленные мною личности), что никакой я не отпетый, лишь заблудший малый, который по случаю спёр чей-то большой пистолет и не допетрил, как применить его неограниченный потенциал. Кстати, у меня всё слегка неограниченно! И если речь о главном предмете из мужского арсенала - там тоже есть проблемы с применением. Но пока я нахожусь в подвешенном за шкирку состоянии, не могу рисковать заодно каком-нибудь свежим знакомством. Шлюх же не хочу вообще! Особенно после недавней любви.

Даце была единственной, что любила меня ради меня самого. Потому что она совершенно не знала меня! Свои дела я прикрывал так называемым "бизнесом" и сопряжёнными с ним частыми отлучками. На родине поначалу из полицейских меня не разыскивал только ленивый, а после того, как полилась молва о кровавых деяниях, и меня стали очень даже бояться, я преспокойно ускользнул в Елгаву к любимой. В Латвии обо мне так широко не знали (там своих деятелей хватало!), поэтому Даце и предположить не могла: с кем у неё отношения, и это позже дорого ей обошлось. Такую вину я никогда не смогу искупить! Это тебе не простачков-охранников отстреливать.

Конечно, сейчас я могу вольно шататься по безразмерным просторам, изводя себя "левым" самокопанием. Раньше мне и в голову не приходило остановиться. Когда-то я завёлся бешеным гневом по отношению к миру, а драйв обстоятельств воспламенил остатки той субстанции, что где-то там считается душою... Сразу после основательного ступора. Всё случилось трагично и жизненно, т.е. пусто, бессмысленно, тупо. Возвратился я как-то из школы и застал свою семью убитой. Мне тогда четырнадцать стукнуло, я не был очкастым ботаном, но и в хулиганы не стремился, просто сачканул с последнего урока и отправился к приятелю на видеоигры. Может, это меня и спасло. Отца и мать прикончили ножом, а младшую сестренку Лину... До сих пор не могу думать об этом спокойно! Я теперь понимаю, что её задушили. После изнасилования. А ей всего-то исполнилось десять... Мне бросилось в глаза, что несчастная Линочка лежит без движения, как разбившаяся о преграду птичка. Светленькие прядки разметались по полу, ручки раскинуты... От увиденного я вначале впал в оцепенение, а едва успев выбежать на улицу, рухнул наземь.