Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945

Было одиннадцать часов вечера, когда прибыл генерал Раух. Я не знал его лично, но Раттенхубер служил вместе с ним в гестапо. Они были старыми соратниками и друзьями. Я осведомился у рейхсляйтера Бормана, что сообщил Раух. Он сказал мне, что, по сведениям последнего, русские находятся в Грюневальде и Шпандау, но Хеерштрассе они пока еще не заняли. Мост Хафель все еще обороняет тысяча членов гитлерюгенда под командованием руководителя этой организации Аксмана. Я не возражал против того, чтобы отложить прорыв на сутки.

Тягостные часы в бункере рейхсканцелярии

Фрау Геббельс, Раттенхубер и я собрались в тот вечер вместе. Разговор был весьма печальным. В три часа утра пришел офицер гестапо и доложил своему начальнику, генералу СС Раттенхуберу, что тела Гитлера и его жены кремированы, от них остались только незначительные фрагменты, которые захоронены в воронке от снаряда. Весь двор рейхсканцелярии был покрыт воронками. Позднее, во время допросов в Москве, я узнал, что этот доклад не соответствовал истине.

Посол Хевель, связующее звено между Гитлером и Риббентропом, сидел и пристально вглядывался в фотографию, размером с почтовую открытку, своей молодой жены. Он женился всего несколько месяцев назад. Когда я обратился к нему, он мне рассказал об их последней встрече, при этом не смог сдержать слез, которые падали на фотографию. Я сказал ему: «Хевель, разве ты не уходишь вместе с нами?» Он ответил: «Я пока не знаю. Но я, конечно, не хочу попасть в руки к русским». Я сказал: «Никто из нас этого не хочет. Ты можешь, по крайней мере, попытаться: может быть, у нас и получится вырваться отсюда, хотя шансы на успех не такие уж и большие». – «Прекрасно, Баур, я отправляюсь вместе с вами. Я попытаюсь. Если русские подойдут слишком быстро, я застрелюсь. Я не могу предать своего фюрера, хотя я и не всегда соглашался с его политикой».

Во время попытки прорыва на следующий день, когда ситуация стала безнадежной, Хевель, держа в одной руке фотографию своей жены, а в другой – наготове пистолет, пустил себе пулю в висок до того, как русские смогли его захватить.

Спустя некоторое время ко мне подошел генерал Бургдорф, главный адъютант Гитлера, с просьбой, чтобы я, будучи его другом, застрелил его. Поскольку я отказался стать его убийцей, не желая, чтобы меня вечно проклинали его жена и четверо детей, он застрелился сам. Генерал Кребс, начальник Генерального штаба, последовал его примеру. Также и капитан СС Шедле, который был ранен в ногу и не мог спастись бегством, предпочел смерть плену. Шеф гестапо Мюллер, отвечая на мой вопрос, собирается ли он отправиться вместе с нами, ответил: «Баур, я знаю методы русских очень хорошо. Попытавшись спастись бегством, я рискую попасть к ним в руки. Они в любом случае меня казнят. Если я умру сейчас, то избавлю себя от пыток во время допросов и от избиений, которые все равно закончатся смертью!»

В один день волна самоубийств поглотила многих людей, которые предпочли ужас смерти бесконечному ужасу плена. Я однажды заявил русскому комиссару, что завидую своим товарищам, которые выбрали правильное время, чтобы умереть. Им было намного лучше, чем мне.

Полностью окружены

На рассвете генерал Раух решил направиться в расположение своей дивизии. Примерно в середине дня он вернулся обратно, совершенно подавленный, заявив, что не смог пробраться дальше командного пункта, расположенного в зоопарке. За ночь русские соорудили на территории зоопарка баррикады, и через них невозможно пробиться. Теперь мы были полностью окружены!

Находясь в заключении, я встретил капитана Крайтеля, который командовал одним из бронетанковых подразделений в дивизии Рауха и, конечно, хотел знать, что случилось с его командиром. Я рассказал ему о неудачной попытке Рауха пробиться сквозь позиции русских и его возвращении в бункер. Он сказал, что ему пришлось испытать примерно то же самое. Он отправил несколько человек в сторону рейхсканцелярии с заданием, чтобы они сопровождали командира дивизии на обратном пути, но эти люди сумели добраться только до зоопарка и не смогли преодолеть линию обороны русских.

Позднее мы выяснили, что оборонительные позиции в этом районе не изменились и проходили как раз в том месте, которое называл Раух. Но где-то, наверное, еще можно пройти, и мы могли попытаться это сделать следующей ночью. Сделать это днем, разумеется, было невозможно. Поскольку поступавшие в бункер боевые донесения были не очень ясными и на их основании можно было получить только приблизительное представление о том, где в данный момент проходила линия фронта, генерал Вайдлинг решил, что, поскольку путь на запад закрыт, вечером мы попытаемся прорваться в северном направлении, через мост Вайдендамм. Первые позиции русских, через которые мы должны пройти, находились как раз на этом мосту, а следующие – в Ораниенбурге. К северу от него располагалась дивизия СС под командованием генерал-лейтенанта Штайнера, и если нам удастся пробиться к ним, то будем спасены.