Лиходеи с Мертвых болот

Управляющий, как всегда, был чем-то озабочен, и его цепкий быстрый взор обшаривал всех, будто обыскивал. Ефим был хитер, подворовывал, как и положено управляющему, и не слишком любил женский пол, так что с домогательствами к хозяйским девкам не приставал.

Он плюхнулся на скамью, взял ложку, пододвинул к себе тарелку с брюквой, курицей и солеными огурцами и начал уплетать за обе щеки. Он всегда хотел есть и съедал не меньше, чем иная семья. Если бы он знал грабителя Мефодия, то им было бы чем потягаться.

— Мало им ноздри рвут, злодеям энтим, — сказал рыжий, стремясь завязать разговор. — Эка куда — супротив воли государевой идти…

— Это они с голодухи шалят, — рассудительно произнес управляющий, пережевывая кусок курицы. — Ежели бы жратвы всем достало, так зачем грабить? Токмо так не бывает, чтобы жратвы всем вдоволь было, — он взял огурец и с хрустом откусил от него добрую половину.

— Нет, просто им злобствовать нравится, — покачал головой Бориска.

— Тоже могет быть. Злобствовать — кому только ни нравится. Вон, воеводе нравится, хоть и государев человек.

— Все мы люди Божьи и по Божьему подобию сотворены, — встряла Варвара, примостившаяся на краю скамейки. — И людям злобствовать не положено.

— Ишь девка, слов-то каких набралась, — усмехнулся Ефим в свою невероятную бороду.

— Умная, — хмыкнул угодливо рыжий.

— Ну, а мы поумнее будем, — махнул рукой Ефим. — Все это пустые слова, а дела в том состоят, что в положенье мы не слишком завидном. Что стрельцы шуганули разбойников, оно, конечно, неплохо. Вот только на самом отшибе живем, и те трое служивых, что нам хозяин для защиты оставил, то есть попросту на нашу шею посадил, — невелика защита. Они все больше на еду да на выпивку наседают, да все Марьяну в углу зажать норовят. У нас же всего шестеро мужиков с вилами.

— Это уж правда, — вздохнул Бориска.

— Так что нам со злодеями или замиряться надоть, или помочь их изловить — не то совсем жизни нам не будет, изведут они нас с бела света.

— Лучше замириться, — сказал рыжий.

— Нет. Трех стрельцов мы еще прокормим, а ты попытайся-ка целую шайку на довольствие поставить. Тогда с голодухи сами пухнуть начнем.

— Это уж точно, — заметил Бориска, привыкший к сытости, безделью, к барскому столу, как кот к кухне. — Ну и как же быть?

— Изловить их надоть, — заявил Ефим. — Только как это сделать?

— Это у Варвары спрашивай. Она лучше всех нас разбойников знает. И ей известно, за какое место надо шалуна взять, чтобы к воеводе привести, ха-ха! — хохотнул Бориска.

— А ухватом по хребтине не хочешь, охальник! — Варя схватила с лавки ухват и замахнулась.

Рыжий отскочил в угол, запросив пардону:

— Ну, ну, шучу я!

— Шутит, — ухмыльнулся Ефим, поглаживая руки. — Эх, что-то голоден я…

Накормив мужчин, Варвара направилась в курную избу сразу за оградой боярского терема. Жила она там вместе с доброй, но очень глупой и болтливой Марьяной, которая была необъятно толста и овдовела давным-давно. Года четыре назад сам староста ластился к ней, но потом, то ли интерес к ней потерял, то ли вообще ко всему женскому полу. Теперь больше к вдове захаживали стрельцы, сопровождавшие губного старосту. Была она баба хозяйственная и с Варварой уживалась прекрасно.

Марьяна перебирала просо. Низкий потолок нависал над самой её головой, дым от большой печи выходил прямо в маленькое оконце, дощатый пол не давал промерзнуть зимой, а из мебели были только лавки. За перегородкой кудахтали куры, и изредка мычала корова — обычная курная изба, жилище довольно неуютное, но теплое и русскому человеку привычное.

Варвара вытащила из-за печи корзину и сунула туда сверток с приготовленными яйцами, брюквой, огурцами и краюхой хлеба.

— Опять по ягоды? — закудахтала Марьяна. — Плохо ты их ищешь, мало находишь. Надо бы мне тебе показать, как искать. Сколько ты за ними ходишь? Лучше б по дому что сделала бы. А вот я эти ягоды…

— Ох, ладно. Нравится мне по ягоды ходить, — отрезала Варя.

— Все вечерами по лесу шастаешь. Сожрут тебя волки. Да и Ефим беспокоится, спрашивает — куда это ты все ходишь. А я ему так и сказала, что ты ягоды не умеешь собирать… — зудела Марьяна.

— Я пошла!

Марьяна посмотрела ей вслед и покачала головой.

Варвара любила лес, наслаждалась им, будто пила его, как прохладную воду в жаркий полдень. Она любила бьющую в глаза зелень листьев, бархатную мягкость мха, бездонную голубизну неба. Ласковое солнце обливало своими лучами ее лицо, придавало силы. Она не боялась чащи, не страшилась ни ям, ни болот, ни лесного зверя.

Волков люди давно отвадили, но пару раз она все-таки встречала этих хищников. Пересеклись их взоры, постояли немного друг против друга зверь и человек, глядя глаза в глаза, и разошлись. Учил Варвару один человек, как со зверьем обращаться. Главное, даже в мыслях зла не держать, быть уверенной, незлой — и даже волчья душа это почувствует. Правда, водился в лесах зверь и пострашнее волка — человек.

За спиной ее послышался треск. Она обернулась и увидела, что на поляну вышел огромный лось. Он уставился на девушку. Та сделала шаг навстречу. Зверь отпрянул, но остался на месте.