Лихое время

Тут же Яшка Гаврилов побежал к лошадям, с Милославским привели их к сараю. Содержимое ящика шустро перегрузили в переметные сумы на ленковской и самойловской лошадях. Серебро Ощепков рассовал по карманам. Без четверти пять шагом углубились в лес, осторожно поехали прочь по лесной дороге.

Версты через четыре, поднявшись на небольшую сопку, спешились, устроились на привал. Выпили за сложившийся фарт спирту, заев оставшимся хлебом с салом. Когда забрезжил рассвет, ходко двинули прочь. К вечеру от Дровяной прилично отмахали…

4

Когда грабители, завершив «дело», еще дожидались неподалеку рассвета, около семи часов утра заведывающий магазином Общества потребителей Игнат Мышкин отправился в контору.

Но, подойдя к магазину, сразу же обнаружил разор. Кинулся в сторожку, где нашел связанного и мычащего сторожа Подтягина. Тот долго охал, держась за разбитую голову, потом вспомнил, что вроде заскочили к нему в сторожку много людей, чем-то ударили его по голове, и он потерял сознание.

Заглянув в выставленное окно конторы и увидев, что денежного ящика нет, Мышкин побежал домой и наказал племяннику скакать в Старую Куку, где, как он знал, по каким-то делам работала милицейская группа.

Сам же подался на станцию, но местного милиционера не нашел. Сообщив о случившемся дежурному по станции, взялся телефонировать комиссару лесной дачи, отправил в центральное правление потребобщества телеграмму, потом побежал обратно, известил командира партизанского отряда, в Дровянной пока не расформированного.

После всей этой беготни, на которую ушло часа полтора, Мышкин вернулся к магазину, походил вокруг, рассматривая следы взлома и сокрушенно тряся головой, потом, с кряхтеньем усевшись на приступке магазинного крыльца, вытер вспотевший лоб, свернул самокрутку.

Вскоре подошли несколько партизан со своим командиром и милиционер со станции. Мышкин показал следы взлома. Пришел из дома сторож с перевязанной головой – Мышкин его отпускал попить чаю. Послушали его короткий рассказ и догадки. Потом Мышкин снова и снова сообщал о происшествии и показывал через выставленное окно пустую комнату собирающимся у магазина жителям.

Через пару часов из Куки прибыли старший агент Опанаскин и еще два милиционера уездной милиции. Выслушав доклад милиционера со станции, пояснения Мышкина и мучающегося головой сторожа, Опанаскин сел на завалинку, погладил приставленное к ней стекло, повертел в руках старый ножик и пилку, брошенные налетчиками за ненадобностью, а потом пристально изучил, поставив на угол и поворачивая то так, то этак, оторванную от рамы форточку. Стоявшие поодаль любопытствующие жители смотрели на Опанаскина с немой почтительностью.

– Ну чо там, Прохор? – повелительно крикнул, задрав голову Опанаскин. Из оконного провала выглянул забравшийся в конторское помещение милиционер.

– Пусто! Тока вот, берданка валялась…

– Тама их две было, – обеспокоенно выговорил завмаг Мышкин, беспрестанно утирая вспотевший лоб.

– Та-а-а-к… – протянул Опанаскин.

Раздвигая густеющую толпу зевак, подошел второй милиционер, волоча за ствол еще одну винтовку.

– Обнаружена, товарищ Опанаскин, коло сторожки, в бурьяне!

– А ну-ка, пошарьте с Прохором и вот этим гражданином, – Опанаскин ткнул в завмага, – по округе. Ежели, как он глаголит, ящик тяжелый был, то далеко утащить не могли… Погодь, – остановил он Мышкина. – Контору открой. И где кассир?

– Туточки, гражданин начальник, – От любопытных отделился невысокий, тщедушного вида мужичок в перелицованном из военной шинели пальто, сдернул с плешивой головы потертый заячий треух. – Гаранин, Ефим Григорьевич, кассир арендного участка…

– Ага, – Опанаскин поднялся и пошел к крыльцу. Гаранин засеменил следом.

Пока шел осмотр помещений магазина и конторы, а с кассира снимался допрос, шустро включившиеся в поиски мальчишки, облазив все вокруг, звонкими голосами и свистом сообщили о находке в дровяном сарае.

Опанаскин степенно прошел к сараю, увидел раскрытый и пустой денежный ящик. На крышке не было ни царапины, замок исправно щелкал от ключа, который достал из кармана кассир Гаранин.

– А сколь, гражданин Гаранин, всего ключей имеется? – пристально глядя на него, с расстановкой спросил Опанаскин.

– Так… это… ключа всего два. У заведывающего и у меня…

– Гражданин Мышкин, представьте второй ключ.

– Дома у меня он хранится, буквально один момент! – Мышкин тяжело побежал домой, следом пошел один из милиционеров.

Пустой ящик был доставлен обратно в контору. Вернулся и завмаг со вторым ключом, которым Опанаскин тоже открыл замок, а когда попытался его закрыть, то ключ в замке застрял.

– Яс-сненько-о… – протяжно выговорил Опанаскин.

– А вот еще, гражданин начальник, я тут вспомнил! – появился на пороге конторы сторож Подтягин. – Один из налетчиков, кады оне меня вязали, кому-то крикнул: «Давай скорее, Ефим!»…

– Как, как? Ефим, говоришь? Па-а-нятно! – тряхнул головой Опанаскин и объявил собравшимся у конторы, что по подозрению в совершении хищения значительных денежных средств арестовывает кассира Гаранина, завмага Мышкина и сторожа Подтягина.

Их заперли в кладовке.