Лихолетье

– Как же! – развеселился Авраамий. – Я ж, когда недорослем на службу пошел, так и грамоту-то толком не разумел. Ну, читал, правда, с грехом пополам. Родитель покойный все сетовал – откуда в роду Палицыных такой лоботряс выискался? А мне что? Погеройствовать, саблей помахать. Государь Иоанн Васильич меня из новиков в служилые дворяне раньше всех однолетков поверстал, так уж как я нос-то драл! А уж когда он меня стольником пожаловал – так и совсем, выше Ивана Великого! Какие там книги, какие буквицы?! Потом уже, когда при осаде Нарвы ранило шибко, в Псков отвезли, в Печерский монастырь, на лечение. Чего уж так далеко, не знаю, – хмыкнул старец, – а треть, если не боле, по дороге умерло. Меня, грешного, охранил Господь. Поначалу-то, конечно, больно было, только о ране и думал, а потом выздоравливать начал – скучно стало. А лекарем был старец Финоген. Старец, окромя лечения телесного, «Четьи-Минеи» нам кажий вечер читал. Попросил я книгу у старца. Тот поначалу в руки мне ее давать не хотел – к настоятелю благословляться ходил, но дал. Поначалу ее осилил, все молитвы назубок выучил. Потом разрешил мне игумен и в книгохранилище монастырское заходить. Вот так с тех пор и привык. Ну, а потом, когда в ссылку попал, на Соловки, так там уж и совсем пристрастился. Уже не токмо божественное читал, но и греков с римлянами – правда, которые в переводе, – да и наши летописи.

– Стало быть, раны да ссылка поспособствовали… – повел бородой государь. – Я вот все спросить тебя хочу, да не решаюсь – за что тебя Федор Иоанныч в ссылку-то отправил?

– За дело, – кратко ответил старец.

– Это как так, за дело? – удивился Даниил Иванович. – Первый раз слышу, чтобы кто-то сказал – за дело, мол, сослали. Обычно кричат – навет, поклеп!

– Ну, государь, а доведись до тебя? Узнал бы ты, что слуги твои верные, Аврашка старец да Никитка Еропкин со товарищи, хотят тя с любимой супругой развести, Марь-Иванну в монастырь отправить, в Выксу или в Горицы, а тебя на другой бабе женить?

– М-да, – протянул государь. – Ежели так, то недалеко царь Федор тебя и отправил. Я бы куда-нить в Тобольск услал, медведей считать.

– Вот и я про то, – вздохнул Аврамий. – Конечно, там немножко не так было. Не все так просто. Что вон, мол, злодеи какие – хотели царя с любимой женой развести. Мы ж как лучше хотели.

– Ну, слышал и я кое-что, – заметил государь. – Что хотели вы царя с супругой развести, оттого что наследников не было, а Борис Федорыч к престолу рвался и вас за то наказать решил.

– Да я уж сейчас и сказать не могу – рвался ли Борис Федорыч к престолу, не рвался – кто его знает! – почесал Авраамий бороду. – Иной раз думается – не хотел Борис власти царской. Чем ему плохо при Федоре Иоанныче было? Царь по большим праздникам на престоле сидит, иноземцев принимает, Богу молится, а правит-то первый боярин. И никто б ничего не сказал… А буде жив бы остался Димитрий-царевич, да стань он царем – чем худо? Опять же, правил первый боярин и конюшенный государев. Нагие – слишком уж род захудалый, да и немного их.

– А уж тут как сказать, – не согласился Даниил Иванович. – Сами бы не смогли, так помогли им – те же Шуйские с Романовыми, да и Трубецкие с Салтыковыми. Сначала Бориса сковырнули, а потом бы друг с дружкой стали грызться: попомнили бы друг дружке и земщину с опричниной, да все старые обиды от сотворения мира. Может, такого бы не было, как сейчас, но голов бы немало полетело!

– А ить, пожалуй, ты и прав, – кивнул старец. – Неизвестно еще, как бы царь Дмитрий, настоящий-то, стал бы править. Не получился бы из него новый Иоанн Васильевич?

– Который? – улыбнулся Мезецкий.

– Да хоть тот, хоть другой, – махнул рукой старец. – Дедушка, говорят, который тоже Иоанн Васильевич, токмо третий, тоже не мягче внука был. К тому ж ересь жидовствующих на Руси развел. Сам развел, а потом сам же еретиков казнить стал направо и налево.

– Ладно, – сказал государь, давая понять, что пора и заканчивать разговор. – Опять мы с тобой из пустого в порожнее переливаем. Что бы могло быть – один Господь ведает. А нам с тобой, старче, о нынешнем думать надо. Давай-ка еще разочек договор посмотрим, не позабыли ли чего?