Лихолетье

Тогда 20 тыс. сторонников Ельцина, смяв жиденькое милицейское оцепление, прошли на Советскую площадь и провели митинг там, потребовав от Горбачева дать Ельцину доступ к средствам массовой информации для изложения своей программы, поместить информацию об этом митинге и распустить комиссию по расследованию деятельности Ельцина. Через пару дней Горбачев капитулирует и дает указание о публикации платформы своего противника. Ельцин, распаленный успехом, требует теперь ликвидации руководящей роли партии, постановки ее под контроль народных депутатов.

На выборах 27 марта 1989 г. Ельцин получил около 90 % голосов и стал общенациональным лидером, поддержанным многомиллионной армией москвичей. Строй, основанный на господствующем положении партии, лично Горбачев получили торпедный удар прямо в борт. Теперь они обречены все время увеличивать крен, набирая воду в пробоину, пока вся система не перевернется вверх днищем.

Все, что происходило потом, несло на себе печать катастрофического упадка власти в центре, вызванного честолюбивым соперничеством между Ельциным и Горбачевым. Помимо всего прочего, само качество этих двух лидеров, их непримиримая драчливость отталкивала от России, от центра бывшие союзные республики. Никому не хотелось вмешиваться или оказаться втянутым в сутяжное противостояние.

Вихрь «черной» беспросветной информации о положении в стране крутит-вертит людей, слепит им глаза, валит с ног, сбивает с толку. Он дует отовсюду: извне и изнутри. Ельцин стращает Горбачева призраком волны насилия, гражданской войны. Запад перестает верить нам. 27 сентября 1989 г. я записал, что начальник восточного отдела «Дойче банк» в беседе с крупным партийным работником прямо сказал, что на Западе больше не верят в стабильность в СССР. Кредитоспособность нашей страны поставлена под сомнение (ее ведь никогда не проверяли в серьезных делах). Займов больше не дадут, хотя всего год назад их предлагали наперебой. «Вы уж извините, — говорят теперь, — но как партнер вы непривлекательны». Почти такую же беседу провел с послом в Италии Луньковым генеральный директор концерна ФИАТ Аньелли, сказавший: «Вы уже четыре года митингуете и не работаете. Мы и то устали. Не ждите от нас подачек. Надо наконец наводить порядок и делать дело!»

Группа экспертов Федеральной резервной системы США вернулась из поездки в СССР в ужасе от увиденного. Их потрясла дезорганизация наших финансов. Они не могли представить себе, как нынешний рубль, имеющий сто различных обликов, может быть связующим элементом всей экономической системы. «Это все равно, — говорят они, — что пользоваться метром разной длины при строительстве».

В середине октября 1989 года Горбачев, действуя в духе прежних традиций, собрал руководителей средств массовой информации, чтобы сделать им серьезное внушение за излишний разгул «чернухи», за апокалипсические прогнозы, сеющие нервозность, а временами панику среди населения. «Как вы не понимаете, — говорил он, — что мы все стоим по колено в бензине и всего одной спички хватит, чтобы вызвать взрыв». Он напустился на главного редактора «Аргументов и фактов» В. Старкова, который-де неверно вывел рейтинг политических деятелей, поставивший самого Горбачева после таких фигур, как А. Сахаров, Т. Гдлян и др., и посоветовал ему подать в отставку. Но Старков огрызнулся: мол, подавай сам. Встреча еще дальше отодвинула печать от партии. В газетах, на телевидении, по радио лилась та же политическая «порнуха». Вчерашние лакировщики остервенели и поливали от всего сердца своих прежних благодетелей. Лакей, почувствовавший себя хозяином, всегда отвратителен. Он и бестактен и неграмотен. Непревзойден только в одном — в хамстве.

В тяжкое время для отечества печать не смогла стать разумным наставником, поводырем общества. Она была к этому не подготовлена и продолжала играть роль придатков, причем очень агрессивных, общественно-политических сил, разошедшихся по разным сторонам баррикады.