Марина и Сергей Дяченко

Лихорадка

На перевале автобусы двигались медленно: казалось, они переставляют колеса, будто ноги, нащупывая дорогу. Девчонки зажмуривались и слегка визжали. Парни, наоборот, липли к окнам; Руслан сидел с правой стороны, ближе к пропасти, и тоже поглядывал, хотя его тошнило.

Смотреть было не на что — пустота, туман, временами липкий дождь, превращавший мутное стекло в фасеточный глаз. Автобусы витали в киселе, едва угадывая камни шипастой резиной покрышек. Потом вдруг туман разошелся, открылись дальние склоны, белые и серые; казалось, в этом месте землю кромсали огромные челюсти, и она встала дыбом. Руслан никогда не видел таких холодных, злобных гор.

— Прошли перевал, — в микрофон сказала руководительница группы, и голос ее дрогнул от волнения. — Через несколько дней он закроется на всю зиму. А мы его уже прошли. Сядьте на места! Запрещено вставать! Пристегните ремни…

Из душной глубины салона прилетел комок жеваной бумаги. Загоготал хрипловатый голос — Джек, кто же еще. Руслан поежился.

— Джек, немедленно сядь! — рявкнула воспитательница в микрофон. — Мы проходим опасный участок трассы!

Дождь за окном сменился снегом. Мокрые снежинки бились о стекло, как медузы о набережную; Руслан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Водитель включил музыку — по несчастному совпадению, это оказался саундтрек из фильма «Arizona Dream». Меньше всего Руслан хотел бы слышать это сейчас. Потому что ему сразу вспомнилось: машина, лето, он сидит на заднем сиденье, в центре, и через плечи родителей смотрит на дорогу. Видит ленту асфальта, помеченную пунктиром, тополя и цветущие липы на обочинах, чуть оттопыренное ухо отца, профиль мамы — она повернула голову и что-то говорит. Отец кивает и ставит вот эту мелодию…

A howling wind is whistling in the nightMy dog is growling in the darkSomething’s pulling me outside

To ride around in circles…

Автобус повело на повороте. Завизжали девчонки, а Джек громко крикнул: «Упс!». Автобус выправился и покатил дальше, кто-то захохотал, как на аттракционе в парке, а песня в динамиках звучала, как ни в чем не бывало.

Автобус шел, все еще притормаживая, но двигаясь куда увереннее, чем минуту назад. Они в дороге четыре часа, и не меньше часа впереди. Так говорили: от перевала час езды, по плохой дороге полтора. В сетчатом кармане, пришитом к спинке кресла перед Русланом, болтались на дне пластиковой бутылки несколько глотков воды.

Он хотел, чтобы дорога закончилась и чтобы она не заканчивалась никогда. Часы, проведенные в душном и тесном салоне, были передышкой, безвременьем, с которым можно смириться. А там, в санатории, придется признать, что ты приехал и дальше некуда бежать. Ты «дома».

* * *

— Вот мы и дома!

Четыре автобуса выстроились на площадке перед двухэтажным корпусом. Здание казалось серым, как горы, и таким же старым.

— Всем сидеть! Выйдете из автобуса по команде! Джек, сидеть, я сказала! Порядок будет такой: первым делом берем из багажного отделения свои вещи. Потом складываем их под крыльцом, где укажет комендант. Потом отправляемся на обед и только потом… Артур, ты меня слышишь? Потом заселяемся в комнаты по шесть человек. Нет, не кто с кем хочет, а как укажет воспитатель! Выходим!

Руслан спустился по лесенке одним из последних. Перед корпусом собралась группа взрослых, их лица не понравились Руслану. Комендант — щекастый увалень, две поварихи с масляными улыбками, врач в неприятном белом халате, техник — мужичонка в синем комбинезоне. Воспитатели шумно работали — быстро и властно строили новоприбывших. Это были опытные люди с ухватками дрессировщиков, они прекрасно понимали, как «надо себя поставить». Начальник стоял в расстегнутом пальто, чтобы виден был костюм с галстуком. Может, он искренне считал, что костюм и в особенности галстук добавят ему авторитета. А может, человеку, надевшему партикулярное платье, нечего бояться мировых потрясений.

Из первого автобуса вышли семи- и восьмилетки. Из второго и третьего — школьники постарше, а в группе Руслана собрали подростков.

— Построились! Построились, быстро!

Дети озирались, сжимая в руках сумки и рюкзачки, толпились на мокром снегу, ежились от ветра, жались друг к другу. Руслан по своему обыкновению отошел чуть в сторону.

Старший преподаватель радушно поднял руки:

— Поздравляю, дети, вы дома! Санаторий «Перевал», ныне дом-интернат, не очень роскошный, зато здесь вы в безопасности! Никаких карантинных зон! Дети — наше будущее, поэтому мы стараемся для них. То есть для вас. Сейчас младшие возьмут вещи и пойдут поселяться в комнаты, а старшие — автобус номер четыре — вымоют руки и пойдут накрывать обед для всех. Здесь у нас слуг нет, все делаем сами! Позже установим порядок дежурства. А сейчас: первый, второй, третий автобусы — за мной!