Лики памяти

Мне вспомнились синие сумерки, накрапывающие на искрящийся под слабым лунным сиянием снежок. Пористый неустойчивый лед разверзался под ногами, а мозг в дурмане глотал расщепленный на тысячи нот воздух раннего весеннего прения. И я, неприметная в черном водовороте непостижимого леса, в котором, несмотря на монолитность, чувствовалось что-то живое, движущееся. Мой тягучий цепляющий оптимизм всегда подпитывался матово-лиловым закатом, словно солнце заряжает меня, как батарея.

Однажды я уйду по той темной ночной дороге в никуда и не вернусь. Всю мою недолгую жизнь периодически я не понимаю, какая взаимосвязь между моим телом и тем, что в нем. Это даже мало связано с процессом моего мышления – мышление ведь – работа мозга. Может, душа осознается, очищается? То есть именно та часть души, которая больше знает… Вчера едва ли не в припадке когнитивного диссонанса смотрела на свои зеленые радужки и не понимала, что за ведьма уставилась на меня в тусклом свете шестидесяти ватных лампочек. Энергии жрут много, а толку никакого. У меня от них свербит в глазах.

Как много люди тратят сил, энергии на пустоту, ненужность… А что по-настоящему нужно? Только собственная душа. И все. Так просто, что не верится. Оставляем философию и искусство как ее путь, развитие и результат, помощь другим, любовь. Остальное какое-то побочное, тусклое. То, что может на какое-то время занять, но никак не стать настоящим смыслом.

27

В воображении идеал человека всегда подчиняется тому, кто его воссоздает, а, значит, не обладает ни собственным умом, ни силой духа. Это настоящее раздолье для солипсистов, но оно неизбежно ломается о живого человека, который творит что-то невообразимое.

Я не люблю думать, что кто-то похож на меня. Краткие периоды моей меланхолии и опущенных рук сменяются новым светом и песнями. Порой я наделяю людей своими мыслями, но это отторгается реальностью.

В связи с последними событиями я видела себя скучной скукоженной девчонкой, которая не нужна ни своему великовозрастному бойфренду, ни заплутавшему другу. Они рассыпались, перерождались настолько нежданно, что я не успевала поменять свое мнение о них. Я надрываюсь над этой тяжестью жизни. На всех я хотела произвести впечатление, замазать угри, сидеть прямо… Зачем?

Никита и его старая новая пассия, образ которых я тут же перелепила, так активны в социальном отношении, с легкостью заводят знакомства и балаболят о ерунде. Может, с приходом Инны какие-то стороны Никиты мутировали или выползли на свет? К таким людям я отношусь с неизменной смесью досады и даже легкой зависти. В этом отношении я отщепенец, но радость от свободы в разы пленительнее новых знакомств. Раз не меняю – мне это не нужно. Не пробуя – не узнаешь, способен ли.

Никита научил меня кататься на коньках. Когда мы состаримся, это будем одним из ярчайших воспоминаний за мою жизнь, я уверена – как мы дурачились, падали, а за окном уже тек март… Некоторые ничтожества, проходные люди у Жизни, презрительно кривясь, выдают: «Ой, да он в эту аспирантуру поступил, чтобы от армии откосить». В нем сила духовная, редкая, редчайшая установка не судить людей. В обществе, где каждый день кто-то на кого-то косится, сплетничает или посмеивается, это сродни святости, пропуску в лучший мир.

Но наши отношения разладились. Меня раздражает его невесть откуда выпятившееся ханжество, сжатые губы, стоит мне только заикнуться об Илье. Никогда бы не подумала, что он всерьез будет брюзжать по поводу того, что я встречаюсь с женатым мужчиной, который не сам ушел из семьи. Но, похоже, мы не знаем даже собственных друзей, сдерживающие обстоятельства, вдолбленные нормы. Он оказался заложником общества, как и все остальные… Я всегда считала, что стереотипы и правила – удел идиотов, но человек настолько разнообразен, что заражается вирусом религии или принципов несвободы духа в угоду чьим-то убеждениям даже при развитом интеллекте. Порой лучше не трогать, лучше обходить эту плесень в головах друзей, иначе наступившее потом разочарование будет гнобить и отравлять. То, что сам он спит с замужней женщиной, которую никто не выгонял из дома и муж которой, в отличие от Марины, ни о чем не догадывался, Никиту не занимает.

У Никиты все строится на самообмане, а я стараюсь пробиться к трезвости. Вот почему он влюблялся и дальше будет, а моя душа, вертя носом, молчит.

Когда я в лоб спросила Никиту о моем романе, пресытясь его недовольно надутыми губами, он поразил меня ответом:

– Илья мужчина. И должен отвечать за свои поступки.

Поразительный шовинизм! Феминистки так часто ругают мужчин за двойные стандарты по отношению к женщинам, что я упустила, что и мужчины, и женщины презирают не только противоположный пол, но и свой. Извечная биологическая борьба как внутри своего вида, так и с остальными животными… Удивительно, что в этом паталогическом желании найти себе врагов мы умудряемся заводить друзей.

28