Лики Поднебесной

Первые минские императоры, сами воины, не любили правивших сунской империей пацифистов, оставлявших в руках завоевателей исконно китайские земли. К сожалению, минские правители отказались не только от сунского миролюбия, но и от тех ограничений, которые характеризовали внутреннее управление при Сун. Монгольское завоевание оставило в качестве наследства варварские способы ведения войны и политики. При Мин отношение к восставшим, заговорщикам и врагам стало более жестоким и фактически вернулось к варварству древней эпохи. Сунский пацифизм был дискредитирован нашествием кочевников, в равной степени забыли и о сунском гуманизме. Тем не менее, хотя управление при Мин было излишне суровым, в чем проявилась сознательная ориентация на древние образцы, это не оправдывает порой возлагаемые на династию обвинения в регрессивности и застое.

ПАРАДОКСЫ МИНСКОЙ ДИНАСТИИ

С одной стороны, минскую эпоху называют «золотым веком» китайской культуры, а с другой — очевидно, что именно в минскую эпоху китайская цивилизация впервые стала отставать от общемирового, особенно европейского, прогресса. Однако это, скорее, было обусловлено быстрым развитием Запада, чем застоем в Китае. Ведь та цивилизация, о которой поведал Европе возвратившийся из Китая спустя несколько лет после падения Сун Марко Поло, превосходила западную во всех отношениях. (О гипотезах, объясняющих парадокс внезапного регресса и самоизоляции Китая во время правления минского императора Юнлэ см. «Загадки Запретного города».)

Ко времени падения Мин в 1644 году Европа совершила значительный рывок вперед, особенно в том, что касалось науки, навигации и знаний о других частях света. Китай же оставался замкнутым и поглощенным самим собой, более изолированным от мира, чем при Тан. И несмотря на это, обе цивилизации находились на одном этапе исторического развития, и династия Мин, безусловно, внесла весьма ценный вклад в национальную культуру.

Одни исследователи считают минскую эпоху периодом невероятного взлета литературного творчества, а их оппоненты утверждают, что время правления этой династии отмечено не шедеврами, а только подражательными произведениями.

Минской эпохе суждено было ждать признания — отчасти оттого, что ее гений не был очевиден для западных исследователей, а отчасти потому, что доминировавшее в тот период конфуцианство игнорировало народные искусство и литературу. В таких областях, как философия и живопись, — искусствах, в которых преуспели предшествующие династии, минская эпоха ограничивалась лишь подражанием. То же касается и поэзии. Символизм китайской лирики этого периода очень сложен. Она стала уделом ученых. Поэтому, чтобы ее читать, надо было знать множество условных образов. Например, если поэт упоминал одинокого гуся, значит, речь шла о бесприютном скитальце. Если писал о дожде и облаках — речь шла о свидании. Источником этого образа стала легенда, повествующая о том, как к князю во сне явилась фея горы Ушань и разделила с ним ложе. Уходя, она сказала: «Я рано бываю утренней тучкой, а вечером поздно иду я дождем».

По-настоящему минский гений проявился в таком виде искусства, как драма, и особенно в создании совершенно нового литературного жанра — прозаического романа. Надо сказать, что династия Мин стимулировала развитие как «высоких» жанров (в драматургии это прежде всего историческая драма «Дворец бессмертия» Хун Шэна; романтическая история о любви, побеждающей смерть, в «Пионовой беседке» Тан Сяньцзу), так и «низких». Наряду с литературой на «высоком» книжном языке вэньянь появляются и произведения на разговорном бэйхуа. На основе устных театральных жанров в XVI–XVII вв. произошло второе рождение жанра городской повести. Но если в эпоху Сун авторами были люди простые, то теперь сюжеты обрабатывались талантливыми и образованными литераторами. Наиболее популярны были собрания повестей Фэна Мэнлуна, изданные в 1621–1627 гг., и Лина Мэнчу. Повести сохранили черты фольклорно-сказового характера: стихотворные зачин и заключение, сказовые обороты, пословицы. Особенной чертой подобных повестей является непредсказуемость событий, нарушение обыденной логики жизни.

Наряду с характерными для средневековья рассказами о чудесном и волшебном разрабатывались и авантюрные сюжеты, характерные для европейского плутовского романа, любовно-эротические темы, напоминающие «Декамерон», и судебные повести, предваряющие европейский жанр детектива. Много подражаний вызвал также фантастический роман-эпопея «Путешествие на Запад» — обработанные легенды о путешествии монаха в Индию.

Но, как мы уже сказали, вершиной культурного достижения эпохи Мин был роман. И одна из захватывающих литературных загадок этого времени связана с популярнейшим романом «Цветы сливы в золотой вазе».