Ликует форвард на бегу СИ)

— Спасибо, друг, — от души поблагодарил его Мельник. — Выручил.

С большим бумажным пакетом в руках он поднялся по ступеням крыльца и толкнул высокую дверь. В приемной не сразу сориентировался, но потом подошел к стойке справочной. Каких-то десять минут в очереди и вот оно — заветное окошко. Замотанная издерганная дежурная терпеливо выслушала его сбивчивую речь, а потом тихонько вздохнула и посмотрела сочувственно.

— Понимаете, молодой человек, сейчас у нас только дежурный врач. Все остальные домой ушли, рабочий день закончился. Я бы рада вам помочь, только кто ж разрешит эксперименты над больными ставить? Надо ж было такое придумать — запахи! — она с сомнением покачала головой. — Мой вам совет: приходите завтра утром.

— Неужели совсем не получится? — просительно проговорил Данила, глядя с надеждой на усталую медсестру. — Понимаете, завтра никак не смогу. Мне бы сейчас. Я всего-то на одну минуточку зашел бы. Положил пакет с фруктами у кровати и все.

— Молодой человек, не задерживайте очередь! — больно ткнула Мельника в спину какая-то нервная тетка со злым неприятным лицом, что стояла позади него. — Время позднее, всем надо свои вопросы решить! — Несколько человек, которые выстроились следом, согласно загомонили.

— Сколько надо, столько и буду говорить, ясно?! — повернулся к тетке Данила. — А еще раз толкнешь, возьму за шиворот и выкину на улицу!

— Хулиган! — отшатнулась испуганно та. — Кто-нибудь, позовите милицию!

— Эй, парень, ты что себе позволяешь? — высунулся из-за спины хамки дедок в серой кепке. — Молоко еще на губах не обсохло, а уже старшим грубишь.

— Бать, не лезь ни в свое дело, — обманчиво мягко попросил Мельник и махнул перед ним красной книжечкой своего офицерского удостоверения. — КГБ!

Люди, как по команде, замолчали. Тетка поперхнулась очередной партией брани и разом побледнела.

— Но…я же не знала, — испуганно пролепетала она.

— А ничего знать и не надо, — прервал ее жалкие оправдания Данила. — У меня здесь товарищ в хирургии раненый лежит, я его просто проведать пришел. И мешать мне не стоит. А, тем более, ручонки свои шаловливые распускать. Иначе обломаю под самый корешок.

— Ты того, — насупился старик. — Не очень-то выпендривайся, паря. Подумаешь, ЧеКа — я, если хочешь знать, на фронте много вашего брата перевидал. Пуганный.

— Да не пугаю я никого! — поморщился футболист. — Мне просто нужно друга навестить. Плохо ему, понимаете?

— А кому здесь хорошо? — вздохнула за стойкой дежурная. — Ладно, товарищ, отойдите пока в сторонку, я сейчас врача приглашу, он вас в палату проводит и все объяснения даст.

— Спасибо! — искренне поблагодарил ее Мельник.

В отдельной палате, где лежал Ривелино, свет был приглушен. И поэтому обстановка смотрелась довольно-таки неприветливо и даже мрачно. Негромко щелкали многочисленные приборы, зеленовато мерцали их небольшие экранчики. На небольшом круглом столике у окна ваза с букетом обычных полевых ромашек, на подносе графин с водой и два стакана. Рядом негромко бормочет что-то небольшой импортный радиоприемник с выдвинутой антенной.

Данила прошел к кровати бразильца и с сочувствием посмотрел на него. Обычно веселый и улыбчивый Одуван напоминал сейчас восковую куклу, замотанную в бинты. Неподвижные руки, лежащие поверх одеяла, были густо опутаны какими-то проводами, что тянулись к стойке с аппаратурой.

Вот судьба, подумал Мельник, сложись все чуточку иначе, не расстанься он с Малявиной и, кто знает, не лежал бы сейчас здесь вместо бразилы? Или, того хлеще, вообще в узком деревянном ящике, обшитом красной материей. Чур меня! Данила сплюнул через левое плечо и постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности тумбочки.

— Привет, Одуван! — громко сказал он, прерывая тягостную тишину. — Развалился здесь, как фон-барон. Нехило так устроился: палата одноместная, медсестры в коротеньких халатах. Рай настоящий! А мы там за тебя корячимся, пот проливаем. Ты давай, симулянт, бросай это дело — все наши тебя уже заждались. И учти, нам с тобой еще скоро в Мексике рубиться предстоит, попробуй только увильнуть. Вот, кстати, принес тут тебе кое-каких гостинцев, надеюсь, что помогут на ноги встать. Витамины, брат, великое дело. Уж извини, но кашасу вашу не принес[1]. Нельзя тебе пока такое. Но, как только поправишься, мы с тобой по маленькой обязательно хлопнем.

Мельник не торопясь выложил на тумбочку из пакета гроздь ярко-желтых, одуряюще запахших бананов и здоровенную «бомбу» ананаса с задорно торчащей верхушкой листьев. Подумал немного, отломил один из бананов и положил его на подушку рядом с головой бразильца. Подхватил сползающий с плеч халат, собрался с духом.

— Извини, не знаю, правильно ли я все делаю, — негромко пробормотал Данила. — Но стараюсь, как могу. И это…прости, если что. Я ж не думал, что все так получится.

Мельник жадно вгляделся в неподвижное лицо Ривелино. Показалось, или чуть дрогнули ресницы? Нет, наверное, просто игра теней.

— Поправляйся! — разочарованно сказал Данила и вышел из палаты, придерживая полы халата.